Алмат Малатов - Всякая тварь

Бисексуал из Жеки был сомнительный: в четырнадцать—пятнадцать многие пробуют однополый секс, но не практикуют во взрослом состоянии. Даиненадо – каждому свое, как было написано на воро-ттах одного санатория строгого режкима.

Жека, Леха, Наташка и я были крепко сбитой секс-группой. Нам было от пятнадцати до семнадцати, портовый город располагал к раннему развитию, а общая терпимость – к отсутствию рефлексии.

Наташка имела внешность юной Сенчиной, пышный бюст, тонкую талию и жопу «сердечком». Жека напоминал гибрид Микки Рурка и молодого Гребенщикова, а Леха – еще не приколоченного куда следует Христа с развитой мускулатурой.

Подростковый секс – по сути своей, секс без осознания. Секс в чистом виде. И поэтому, как ни парадоксально, невинности многие лишаются много позжке начала половой жизни. Когда начинают осознавать привязку секса к чувствам, соци-алке и секс из цели превращается в средство.

Начинался школьный групповой роман с обычного юношеского томления под «вайн и маг», в итоге образовав компанию полувлюбленных друг в друга гиперсексуальных малолеток. Этакий квадрат, сексуально вписанный в плоскость места и времени. Целый год мы были счастливы. После школы я бежал на работу, а потом – в прокуренную квартиру, хозяину которой достаточно было выставить пузырь, и хоть костер из паркета ясги.

Я и Наташка готовились в институт, а Леха и Жека – в армию. Институт им не грозил ввиду социальной прослойки и общей школьной неуспеваемости. Но кто в таком возрасте смотрит на социальную прослойку и успеваемость? Чувствуешь только горячее тело рядом, пахнущее впитавшимся морем, смотришь только в глаза, которые не опухают еще ни от слез, ни от пьянства.

Вот на море-то как раз все и закончилось. Море и время – самые страшные враги – они равнодушны и упорны. Я уезжал поступать в институт, и это дело мы решили отметить романтическим сексом на пляже. Бодро распили несколько бутылок портвейна «Три топора» и приступили, так сказать, к соитию. Без посторонних. Вчетвером.

Процесс не задался сразу. Для начала на спину коленно-локтевой Наташки нагадила в бреющем полете чайка и с торжествующим криком улетела в дюны – вероятно, дальше насаждать подобным образом нравственность (среди людей такие чайки тожке не редкость).

Лешке попала песчинка в презерватив, и он выбыл из строя. Потом начался дождь. Хоть и теплый, но мокрый и неприятный. Это только в кино и в книжках любовь на пляже под дождем красиво выглядит. А на деле – уносишь в естественных отверстиях пару килограммов оксида кремния.

В итоге уставшие, но злющие дети возвращались домой, наперебой клянясь поймать Барбару Картленд и отодрать ее в песочке поганым веником. Высохнув и выпив водки, я посмотрел на ребят и вдруг понял: это конец. И, обещая звонить, писать и приезжать на каникулы, знал, что не сдержу обещания. Взрослая жизнь растащила всех по своим местам.

Леха отслужил в армии, женился, пошел работать в ментовку – по стопам старших товарищей, так сказать. Много пил.

Наташка работает учительницей в школе, давно замужем, растолстела, растит дочь.

Жека стал дальнобойщиком, гоняет фуры с цветами из Голландии. От былой брутальной красоты осталась только брутальность. Увешан детьми от прошлых браков.

Я тоже не особо в шоколаде.

Квадрат превратился в крест. У них много общего, у квадрата и символа конца, – это всего лишь линии, соединяющие четыре точки.

Но почему-то, когда вспоминаю друзей урожая того года, вижу их не взрослыми. Память упорно подкидывает по-лароидный снимок, сделанный летней ночью 90-го на фоне свинцового, всегда холодного моря.

Близился выпускной. Руслан, сообразив, что с такой успеваемостью ему не то что не светит институт – аттестат не выдадут, принялся усиленно учиться. В итоге к окончанию школы он подошел всего с двумя тройками: по географии и по военной подготовке. К географии Руслан был неспособен в принципе: о том, что Египет находится в Африке, а вовсе не где-то рядом с Туркменией, он узнал только к тридцати годам, да и то случайно. На военной подготовке же он был за последний школьный год всего два раза. В первый раз он получил четверку за правильное описание строения противогаза (плакат, на котором было написано все необходимое для ответа, висел прямо за спиной военрука). Во второй раз он получил двойку – когда военрук рассказывал, какие расчеты нужно произвести для поражения цели, Руслан не выдержал и сказал: «Уважаемый талиб, постойте, пожалуйста, неподвижно, я все рассчитаю и вас застрелю». Среднеарифметически вышла тройка, которая устроила всех участников учебного процесса. Остальные отметки были вполне приличны.