Билл Драммонд - Дурная мудрость

– Ладно, девочки…

Я чувствовал свое сердце под намокшей футболкой – далекий африканский барабан, отбивающий неспешные ритмы болот. Нежно и ласково я притянул голову Клаудии к своему члену. Разжиженный бархат.

– Сексуальное дзен-образование: урок первый, – громко объявил я.

Наоми и Линда поспешно склонились над кошмарными причиндалами Билла и Гимпо и взяли их в свои нежные девичьи ротики.

– Давайте, работайте язычками, девочки! – продолжал я голосом строгого норнотренера.

Мне не верилось, что Клаудия сосет хуй в первый раз – у меня было такое чувство, что мой член оказался в гнезде электрических угрей. Она очень профессионально работала языком, и уже очень скоро взвод моих ражих сперматозоидов выстроился в боевом порядке, готовый идти на прорыв. Клаудия так увлеклась, что мне пришлось положить руку ей на затылок, чтобы немного сдержать ее энергичный ритм.

– Да, – сказал я, искусно отсрочив критическое мгновение. – Искусство хорошего секса состоит, в частности, в том, чтобы, когда ты отсасываешь мужику, он почти кончил. И тут важно вовремя остановиться.

Девчонки смущенно потупились. Клаудия вытерла свой изумительный ротик.

– Но как нам понять, когда надо остановиться, дзен-мастера? – спросила она, широко распахнув глаза.

– Это чистая интуиция, – объявил я своим ревностным ученицам. – Уж вы мне поверьте.

Я уложил этого сладенького финского котенка на пол, на спину, и сорвал с нее трусики.

– А потом твой мужик сделает… вот что! – Я вставил Клаудии и кончил в нее почти сразу. Сгусток яростной спермы выстрелил у нее внутри – в свою извечную цель. В целях наглядной демонстрации Билл и Гимпо проделали то же самое со своими девчонками: синхронная ебля, древняя дзенская дисциплина. Я вынул свой влажный сверкающий член. Изысканный аромат порванной девственной плевры витал в воздухе над взъерошенным пушистым лобком моей девочки, словно последняя нежная летняя бабочка.

Я поднимаюсь на ноги, опрокидывая в процессе свою чашку с чаем. Чай течет по столу и проливается мне на килт. Потом на него проливается чье-то пиво. И вот я стою, размахивая дзен-палкой. А другой рукой прижимаю к груди блокнот.

Я вдруг заметил, что наш импровизированный секс-урок собрал благодарных зрителей – похотливых придурков, которые смотрели на нас и все дружно дрочили. Не обращая на них внимания, я завершил свою лекцию:

– Вот, дорогие мои топ-модели, это и есть секс.

Девочки тихо вздохнули, зрители бурно зааплодировали. Кое-кто даже спустил на пол. Впрочем, спустил как-то вяло и слабенько. Я убрал свой обессиленный, опустошенный член обратно в штаны и вдруг увидел, что у Гимпо стояк не прошел, и он все еще теребит свой заскорузлый дрын, который дрожал и пульсировал, как какая-нибудь зловредная «ужасть» из фильмов Джона Карпентера.

– Да, – сказал я, – и еще одно важное замечание. Если вы вдруг услышите или прочтете что-нибудь про так называемый женский оргазм, не обращайте внимания. Это все злобная ложь. Пропаганда шайки кошмарных, озлобленных теток, известных под именем феминисток, которые распространяют эту ужасную, злую ложь с единственной целью: сделать всех женщин несчастными и склонить их к преступной лесбийской любви.

Сладкие девочки аж задохнулись от потрясения: им просто не верилось, что бывают такие зловредные, страшные женщины. Я закрепил впечатление от своих слов по-отечески строгим и хмурым взглядом. Я заметил, что Клаудия украдкой поглядывает на мою ширинку, и продолжил все так же строго:

– Хорошенько запомните, юные леди: секс, если практиковать его правильно, с должным почтением и послушанием своему мужчине, может доставить ни с чем не сравнимое удовольствие. Такой секс уже сам по себе – удовольствие и награда. Но его главная цель: сделать мужчине приятное. И, разумеется, продолжение рода. Это – естественный долг каждой женщины, и настоящие женщины это знают, и исполняют свой долг с искренней радостью и благодарностью. – Девочки смотрели на меня с искренним восхищением. – А теперь, девочки, я извиняюсь, но мы малость устали, и у нас пиво стынет.

Клаудия собрала свое шелковое белье. У нее на ресницах дрожали слезы благодарности и любви.

– Спасибо тебе, дзен-мастер. Спасибо от всего сердца. Теперь уже – сердца женщины. – Свежее дефлорированная красота смотрела на меня, как вновь обращенная христианка – на Иисуса. Я пожал плечами и потупился, старательно изображая скромность.