Юрий Цыганов - Зона любви

Его интересовал только грех! Да! Этот парень мог только спать, ссать и блудить… по разным потаенным местечкам… Он был примитивен, эгоистичен… Но порой он становился безумен! В поисках утех его разбирало, колбасило!.. Он вытягивался, как змей, рвущийся на свободу… Он становился тверд и абсолютен, как скипетр. Он не спрашивал меня ни о чем… Он утверждал свою безбожную власть!!

Сопротивлялся ему только Дух.

Так началось во мне Великое Противостояние. Вечная война Духа и… этой бестии… или как там его обозвать.

Примирить их могла только Любовь…

А что Любовь, милые мои ангелы… пернатые Амуры мои… Что — Любовь?

Когда Хуй тверд и величественен, пардон, как скипетр, а Дух в смятении… в поисках… Что может случиться хорошего? Когда в голове еще бегают мечты-тараканы, гундосит Надежда, а Вера еще писается в штанишки… Когда из-под кучерявой шевелюры пробиваются то ли рога, то ли зубцы короны… чем это может закончиться?

Я вам отвечу, ангелы… Я скажу так: «Ладно… Если вам так понятней, пусть будет по вашему, — назовем это чувство любовью. Вам просто нравится это слово… вам нравится его слышать. Правда, ангелы?»

И ангелы закивают: «Да, это классное слово!.. Не то что некоторые…Самое лучшее на свете слово!»

— Хорошо… Я согласен: Это лучшее слово на свете !

Дух и… этот самый стыкнулись в схватке роковой, но Любовь не примирила их… Наоборот! Локальный конфликт раздула до космических войн! Две цивилизации пошли друг на друга, не думая о последствиях.

Любовь вскрыла глобальные противоречия, лежащие между ними… Никто не хотел уступать, каждый хотел покорить соперника… Институт компромиссов тогда только зарождался. Политики ходили в начальные классы. Поэтому ситуация приобрела безнадежный оттенок.

Ситуация случилась предельно ненормальная!

Ах, ангелы, дитятки божьи, разве дано вам понять те жестокие войны! Вы же, голуби, отлетели сюда, не зная иного запаха, кроме запаха материнской груди…

Вы не успели ничего нарушить: ни украсть, ни предать, ни убить. Вас самих кто-то нарушил… Кто-то могущественный, в своей дьявольской игре за первенство.

Но добрый Бог принял вас.

Вы — невинные, не виноватые — приставки НЕ с крылышками…

Вас не пожирал огнь любви!.. Вас не преследовал годами запах Женщины… Вас не увлекала надежда в свои призрачные миры по утрам и не грызло отчаяние по ночам… Вы не ведали восторга прикосновения… Не кипела кровь!.. Не мутилось сознание от постоянного поиска того призрака…

Чье имя вам так нравится слышать…

…она поджидала меня у порога… стройная девушка, с лицом, похожим на ваши… с длинной и острой косой в нежных ручках…

Я был очарован ее неземной красотой…

В ее облике все было тайна…

Дух застыл в сладостных предчувствиях… и этот мерзавец устремился ввысь!

Она повела меня на эшафот… Я был в восторге! Светился радостью!.. Я любовался ее движениями, впитывал аромат ее тела…

Я шел, как жертвенный баран, на заклание, не ведая судьбы своей… Я не хотел знать, куда мы идем, но я, дурак, был уверен — там будет классно!

Она привела меня в странное место… Было тихо, как перед бурей… Птицы не летали и воздух застыл… и деревья стояли ссутулясь…

Она мне шепнула: «иди и не оглядывайся…»

И я шагнул…

Но до этого случилась другая любовь…

Любовь предвестница. Голубок… фиолетово-черный.

Он и накаркал мне судьбу мою.

…моя сестра… единоутробная…

Дух был пьян, а этот мерзавец возрадовался…

И странное предчувствие зародилось в груди…

Сестра мне сказала: «Смелее, ну…»

И я заступил за черту…

Тогда впервые душа отстранилась от тела. Она взглянула с ужасом на тот змеиный клубок, что называлось когда-то брат и сестра…

И тяжелый вопрос повис, словно камень: «Разве такое возможно?»

И душно стало во всей вселенной… и пусто…

И никто не ответил…

Деревья, ночь, небо, луна… все молча смотрели…

И рассвет для меня стал иным…

Какая уж тут к черту любовь могла озарить мой путь?

А убил меня тот мальчишка с торчащими пшеничными волосами.

Он не мог меня не убить. Я всё сделал для этого.

— Пошли — сказал Димка.

— Куда? — спросил я.

— На «Черную речку»…

Догадка проклюнулась сквозь пьяную хмарь, сквозь зыбкую морось предутренних сумерек, тяжелого полусна, лиц чужих мне людей, ящиков с бутылками и прочей дребедени, чем бывают набиты ночные палатки…