Чарльз Буковски - Вспышка молнии за горой (The Flash of Lightning Behind the Mountain)

Этой шахматной партии, медленно к смерти ведущей.

Чего бы хотел я? Чего бы я очень хотел?

Мечтать о хорошем.

Не о Боге и не о церкви -

Просто поднять бы однажды глаза

И лицо человека увидеть

Среди миллиардов подсолнухов,

Гибнущих от удушья.

Чего бы хотел я?

Чего бы я очень хотел.

Снова смеяться, как я смеялся когда-то,

Ведь в этой клетке Податься некуда И нечем заняться.

Чего бы хотел я? Чего бы я очень хотел?

Стен не страшиться

И встретить

Поганую эту

Смерть Почти

С восторгом.

Почему?

Смерть поможет

Мне развязаться с тобой.

С кем – с тобой?

С тобой,

Крыса с глазами женскими!

1970 Blues

Продолжаются

Медленное отступленье, подсчет потерь,

Бегство, искалеченные годы.

На пути всегда что-то стояло,

Что-то было не так,

Чего-то всегда не хватало.

Продолжается

Медленное отступленье.

Копятся годы, а покоя по-прежнему нет.

Волосок вырывая,

Ты видишь: он белый как снег.

Медленное отступленье – и смолкли фанфары,

И пятишься ты все дальше,

Сомневайся теперь – учинил ты хорошую драчку?

Или все это было

Лишь глупой шуткой?

Смею надеяться – нет…

Продолжается

Медленное отступленье.

Пятишься ты все дальше -

Пока наконец

Не вернешься к началу,

А уж там-то

Никто тебя не отыщет.

Snow White

Он сказал: со мною покончено. Я это утратил.

А имел ли ты это вообще? – говорю.

Имел, конечно, имел, отвечает.

А с чего ты взял, что имел?

Чувствовал, говорит. Чувствовал, вот и все.

Ну, ЛИЧНО Я никогда не имел, говорю.

Хреново, он отвечает.

Что хреново-то? – говорю.

Хреново, что никогда ты этого не имел,

Отвечает.

А мне плевать, имел или нет,

Говорю.

Понимаю, вздыхает, а теперь убирайся,

Оставь меня.

Да пожалуйста, я сказал. Пересел

На другой табурет у стойки.

Он, ссутулившись,

Молча смотрел в свой стакан.

Не знаю, что уж он там утратил, но если

Я этого не имел, а он потерял -

Значит, наверно, мы в чем-то

Близки друг другу.

Я подумал: многие люди

Принимают любую мелочь

Слишком близко к сердцу, черт подери,

Допил

И вышел из бара.

Sour Grapes

Иногда я чувствую себя стариком,

Заставляю себя подняться с дивана,

Задыхаюсь, шнуруя ботинки.

Нет, только не я,

Пожалуйста, Господи, только не я!

Не превращай меня

В старого хрена, что еле

Тащится по дорожке!

Этого я

Вынести не смогу…

Закуриваю сигару.

Становится малость получше.

По крайней мере я в силах ходить на скачки!

Каждый день они мчатся, уносят с собою

Ставки мои…

Эта мысль согревает душу

И ум питает.

Я способен еще ездить

По улочкам дальним

В самых опасных районах

И разгуливать по переулкам,

Озираясь

С обычным своим любопытством.

Я все еще псих,

Со мной еще все в порядке.

Я забегаю к доктору – и вскорости выбегаю,

Шучу с медсестрами – то, мол, то,

То, мол, это.

Дайте мне пару таблеток -

И я буду в норме!

В комнате, где я пишу,

Стоит холодильник, полный

Запотевших бутылок.

Бой еще длится.

Может, меня и загнали в угол,

Но я еще огрызаюсь!

Что остается?

Свобода и слава,

Прогулка в последний день лета.

Нечего превращать меня в старого хрена!

Я еще покажу!

Ну вот. А теперь холодного пива.

А после – еще.

Не так-то скоро

На финише встретишь меня,

Ты, ублюдок…

Fencing with the Shadows

Мы сидели всегда без гроша, вылавливали воскресные газеты

В понедельник из мусорных ящиков (вместе с пустыми

бутылками,

Пригодными к сдаче). Нас постоянно вышвыривали из квартир,

И в каждой новой квартире мы заново жить начинали -

Квартплата вечно задержана, радио лихо гремит, озаренное

солнцем,

Мы жили, как миллионеры, как благословенные Богом,

я любил

Ее туфли на шпильках, платья ее в обтяжку, шутки ее надо

мною,

Ходившим в разорванной майке прожженной.

Джейн и я – мы были командой, мы шли, танцуя,

Сквозь трагедию бедности нашей, словно она была шуткой,

словно

Не значила ничего… И ведь не значила! Мы нищету

Схватили за горло и насмерть ее засмеяли.

Потом говорилось, что люди

Никогда не слыхали такого дикого и счастливого

Пения старых песен

И скандалов таких -

Крики и мат,

И бьющаяся посуда…

Безумье!

Мы, старые профессионалы,