Джо Фауст - Дьяволы Фермана

АУДИО

СОПРОВОЖДЕНИЕ: Выстрелы фейерверков. Восторженные ахи и охи толпы.

ВИДЕО

Наплыв кадра: небольшая, но уютная комната отеля [16] Для съемок данного интерьера следует использовать определенный отель. Обращаться к Боддеккеру за консультацией. . Справа на переднем плане опрятная кровать. Слева в центре маленький столик, где стоит телефон и чайное блюдце. В центре на заднем плане — открытое окно. Сквозь него видны фейерверки, взлетающие в небо над крышами города. Опять же черно-белый вариант [17] См. пункт 4. .

АУДИО

ДИКТОР: Не важно, зачем…

СОПРОВОЖДЕНИЕ: Звон чашки, поставленной на блюдце.

ВИДЕО

Снова появляется та же рука и ставит чашку на блюдце. Комната и фейерверки становятся цветными [18] См. пункт 5. .

АУДИО

ДИКТОР: …Вам всегда будет лучше с чашечкой чая от «Бостон Харбор»!

ВИДЕО

Черно-белый кадр [19] См. пункт 4. . Чайные чашка и блюдце стоят точно в центре. Прямо за ними размещается большая коробка чая «Бостон Харбор». Цвет распространяется от чашки, поднимаясь из нее вместо пара [20] В версии для СМГ черно-белый пар поднимается из чашки, но он должен выйти из телевизора зрителя и сформировать облако под потолком. .

Надпись, ползущая по экрану: ВНИМАНИЕ: чай содержит кофеин, который может произвести неблагоприятный эффект. Продолжительное заваривание может способствовать выделению дубильной кислоты. В некоторых случаях это приводит к раздражению желудка и потемнению зубной эмали. Высокая температура напитка при неправильном или неосторожном обращении может стать причиной ожога. Мы рекомендуем вам быть предельно осторожными при потреблении этого продукта.

Временами в нашем бизнесе происходят события, которые не поддаются законам рекламной физики. Реклама не производит эффекта, которого от нее ожидают — а ожидают, что она будет продавать, развлекать или же информировать. Когда этого не случается, результаты оказываются поистине бедственными. Однако иногда все оборачивается к лучшему.

«Их было десять» стал одной из подобных реклам. Первая реакция еще не означала, что ролик целиком «мертв», но он, несомненно, агонизировал. Хотя в таких случаях я обычно склонен обвинять себя и свой сценарий, в этот раз я проклинал людей из «Мира Нано», настоявших на привлечении Дрейна. Дрейн маячил повсюду, Дрейн мелькал тут и там, он был везде. Неудивительно, что покупатели отторгали этот «новый чудесный товар». Я бы на их месте поступил точно так же. Просто из принципа. Просто потому, что его продает Норман Дрейн.

Прошла неделя. Становилось все более очевидно, что конец света и вправду не за горами. Один за другим члены моей группы переставали со мной разговаривать: Мортонсен, Харбисон и Сильвестер — практически одновременно. Затем, через несколько дней — Дансигер, Депп и обыкновенно неприхотливый Гризволд. Лишь Бэйнбридж общалась со мной по-прежнему, отдавая дань неистребимому оптимизму и приспособленчеству. Мы до сих пор ничего не сказали друг другу относительно неудачной поездки в Вудсток, и Бэйнбридж несомненно считала, что между нами осталось незавершенное дельце. Я продолжал прикидываться равнодушным — хотя Дансигер наверняка бы сказала, что я прикидываюсь идиотом.

Вне группы дела шли еще хуже. В один прекрасный день братцы Черчи при виде меня сделали вид, что пытаются спрятаться, а когда я прошел мимо, зашептали вслед: «Прокаженный! Прокаженный! Нечистый! Пария!» В другой раз Апчерч обнял Черчилля за плечи, указал на меня свободной рукой и нравоучительно проговорил: «Вот, малыш. Вот на что похожи неудачники. Посмотри на него хорошенько, чтобы знать, как ни в коем случае не надо выглядеть!»

От Хотчкисса и вовсе не приходило вестей, чему я был скорее рад. Он скорее всего впал в очередную депрессию, так что в его обществе я нуждался меньше всего в мире. Ничего я не услышал и от лидеров прочих творческих групп. У Огилви по-прежнему регулярно собирались вечеринки, но меня не пригласили ни на одну. Да я и сам не особенно рвался участвовать. Алкоголь только усугубил бы мое состояние.

И что хуже всего: молчали «старики». Если наша компания умерла и отправилась в ад — а ситуация именно так и выглядела, — они бы, разумеется, предприняли усилия по нейтрализации нанесенного агентству вреда. И первым делом уволили бы меня. Однако же от «стариков» не приходило никаких вестей. Я не мог согласиться с Бэйнбридж, утверждавшей, что «отсутствие новостей — хорошие новости». Молчание парализовало меня. Узнать, что я лишился работы, казалось легче, чем не знать ничего.