Стив Айлетт: Наука убийства

Это был долгосрочный откат двадцатичетырёхчасовой петли Молота. В теории отсутствие длительных последствий должно поддерживать тупую боль недоверия, знакомого по внешнему миру, но здесь исчезновение эффекта было столь непосредственно, что даже плитоголовые воспринимали его и испытывали чувство беззаботной капитуляции перед необходимостью и дальше обманывать себя по этому поводу. В тот миг, когда ворвался новый день, Блинк заполучил оглушительный залп хохота в правое ухо — они с Бенни оказались в окружении грубейших мужиков, с уханьем катящихся по кривой нормального распределения. Данные ублюдки бесстыдно воспользовались удивлением Блинка и страданиями Бенни. Тягучие годы разноцветных унижений превратились в жёсткую ярость и ударили по копам, как алмазная наковальня. Осколки паники отлетели от неба.

Блинк зафиксировал ситуацию смущением своих ополоумевших щёк и в вялой попытке натянуть вожжи начал расстреливать людей, полностью отдавшись этому процессу. Каждая вспышка выстрела превращалась в флюоресцирующую бомбу и разбивала цель на кровавые ошмётки. Широкий взмах его оружия охватил бом-бозомби, пандемониев и прочих, кто считал мораль печально неадекватной защитой против современного мира. «Лучше горловые крики и вонзающиеся кинжалы, чем бесформенные опасения», — подумал Блинк.

— Но наши бетонные действия не адекватны идеям, которым мы следуем, — взревел он в сторону.

Бенни не слышал ничего, кроме собственных криков, и палил из курноса с меньшей и меньшей осторожностью, и ареальность поглощала эхо. Сетедевочка с тем, что оказалось обрезом пузоружья, дала залп в его направлении и взорвалась как кукла, набитая мясом. Улица заполнилась берсеркерами и симуляторными огнями рубиновой красноты. Стробирующий свет ослеплял его.

Блинк краем глаза заметил, как Бенни запихивают в картонную машину, которая порычала прочь, сплющивая бесчинствующий народ. Трупы были вязкими, как часы Дали, и жвачкой липли на сапоги Блинка. На бегу он думал о жуках и их экзоскелете. Некрасивые, но счастливые. Люди, однако, зарыли свои кости так глубоко внутрь, как только физически возможно. Что пытаются скрыть ползающие?

Затягивась амортизатором, подёргиваясь каждым нервом в теле и безыскусно рассказывая от технобезумного сердца, Загрузка выдаёт аферу. Он взломал Молот меньше двадцати четырёх часов назад и готовился впрыснуться из дозатора, когда впузились копы. Джонс предложил незваным гостям дюжину очередей, они же грубо запротестовали, оседая на пол.

— Признайте, вам понравилось, — хихикнул Джонс, пристёгивая их полубессознательные тела к виртуальному оборудованию, самому удобному приспособлению из ограничителей. Ему пришло в голову вылупиться на копов и запустить Молот. Чем больше он об этом думал, тем более сомнительной и приятной казалась идея.

В этом был весь Джонс. Есть история про Загрузку и плитоголового Брута Паркера, которая показывает Джонса в разрезе. Паркер владел круглосуточным оружейным магазином на углу Прыжка, и когда копы сожгли его в прах, он попытался отомстить низовской берлоге копов и всем её обитателям. Искренний план пошёл насмарку, и Паркер стал подрабатывать киллером. Среди его клиентов попадались все — от налоговиков до бандитов. Как-то по случаю нефтяная промышленность наняла его, чтобы убить изобретателя машины, работающей на депрессии. Магнаты не придумали, как извлечь прибыль из столь дешёвого и обильного ресурса. Провентилировав изобретателя, Паркер согласно контракту отправился взрывать заправляемую депрессией машину, но не смог удержаться и не испытать её в деле. В припадке костедробильной ярости он сразу же выразил, что в нём не хватит депрессии, чтобы наполнить ухо птички — мотор взвыл, но даже не кашлянул. Паркер поджёг дом жертвы, а машину отволок домой и притащил Загрузке, чтобы тот глянул. Это был кабриолет Паук с биосетью обратной связи, четырёх-приводный, с биотехтрансплантным двигателем. Загрузка перенастроил трансплантную сеть на злость и невежество с раздельными системами тяги. Злость управляла передними колёсами, а невежество — задними. Пристегнувшись, Паркер обнаружил, что дёргается рывками как ученик, задние и передние приводы пытались захватить управление. Его раз за разом швыряло об руль, злость его и смятение подпитывали процесс в самом порочном из кругов. Джонс ездил вокруг на трёхколёснике, гоготал и кричал, что Паркер может остановить машину, испытав чувство покоя. Паркер пересёк границу штата прежде, чем осознал: надо не преодолевать свою тупость и ярость, но лишь синхронизировать их. С незапамятных времён существовала формула для самодовольной безжалостности. В редкий момент благодарности Паркер снял чёрные зеркальные очки, открывая оружейно-металлическую серость своих глаз. Этого хватило, чтобы убедить Загрузку больше никогда не продавать использованные яйца.