Александр Уваров - Пленники темной воды

— Сомневаюсь, — голос Дмитрия прозвучал неуверенно. — Тема сырая, проект до ума не доведён… Хотя, в принципе, направление перспективное и покупатель мог бы найтись. Но это не для Меркушева. Не для его мозгов.

— Хорошо, — сказал Густав. — А теперь у меня для вас самый важный в этой беседе вопрос. Я прошу вас дать прогноз развития событий. И вы, Эйнар, выскажете свою версию. Мне важно будет сопоставить ваши мнения. А вопрос следующий: могут ли русские сознательно спровоцировать нас на захват и эвакуацию из Эстонии той партии оружия, которая находится сейчас у Топоркова, с тем, чтобы в последующем сорвать её вывоз и одновременно представить этот вывоз как международную спекуляцию нами оружием, похищенным на российских военных складах? Сложно ответить?

— Да нет, отчего же, — после некоторого раздумья сказал Дмитрий. — Попытаюсь… Ну скажем… Один из вариантов такой. Создать панику. Спровоцировать загрузку одного из паромов оружием. И затем передать информацию в полицию нейтрального транзитного государства. Скажем, Швеции. И тогда…

«Мы в полном дерьме» мысленно закончил за него Вильяр.

19 сентября, 1994, понедельник, 18.55, Москва

— Чего кукситься? Друзья же в гости пришли!

Муха — осенняя, вялая, медлительная. Она ползала по стеклу. Вверх, вниз. И снова вверх. Потом замерла. Потёрла лапки и Гроднянскому показалось отчего-то, что потёрла она их со злорадством. И посмотрела на него снисходительно.

«Ну что, попался наконец? А я всё жду, всё жду, когда же тебя за задницу возьмут. Очень уж ты мне надоел!»

В квартире их трое. Один высокий, темноволосый. С каменным, застывшим лицом. Этот стоит у входа. Второй среднего роста. Лицо, напротив, довольно подвижное, но какое-то серое… Словно выцветшая бумага. И волосы бесцветные. Залысины на лбу.

Речь у него быстрая, но ровная. Без взлётов и падений. И, видно, очень остроумным себя считает.

Третьего Гроднянский толком и не рассмотрел. Он стоял у окна и (Гроднянский это затылком чуял) отслеживал каждое движение. Этот третий, вроде, с какой-то квадратной физиономией. Мощная челюсть. Глаза маленькие, но цепкие.

Больше не разглядеть.

Поворачиваться к окну и тем более подходить к нему Гроднянскому не хотелось. Он понимал, насколько это сейчас опасно.

Когда он вернулся домой после работы, эти трое его уже поджидали.

Возможно, трое их только в квартире. Где-нибудь на лестнице, в соседней квартире или возле подъезда наверняка ещё несколько мордоворотов дежурит.

Гроднянский сразу понял — бежать бесполезно. Эти не дадут.

Они действовали быстро и профессионально.

Видно, тренированные ребята.

Едва он открыл дверь и переступил порог — темноволосый тут втянул его и быстро обыскал, вывернув все карманы и тщательно прощупав одежду.

Все вещи из карманов (включая портмоне, ключи от машины и записную книжку) от побросал в заранее подготовленный пластиковый пакет.

Потом завёл Гроднянского в комнату и толкнул в кресло.

Пакет передал бесцветному.

И встал у двери в квартиру.

— Где ж вы, Виктор Петрович, на выходных пропадали? — вкрадчиво спросил бесцветный.

— Жену отвозил, — пробормотал в ответ Гроднянский, судорожно пытаясь вычислить хоть какой-нибудь путь к спасению в сложившейся ситуации. — В пансионат…

Он уже понял, зачем пожаловали эти гости. И ещё понял то, что долгих разговоров с ним никто вести не будет.

Всё, что им нужно — они знают и так. Разве что потребуются им какие-нибудь детали. Например, точные даты переводов или резервные счета (если они не всё ещё вычислили). И, пожалуй, его чистосердечное признание.

Под запись.

А потом… Лучше не думать! Лучше придумать, как отсюда выбраться.

— Кто мы, знаете? — спросил бесцветный.

Гроднянский кивнул.

— И не спрашиваете, как мы сюда попали?

— А чего спрашивать? И так ясно, что через дверь, — Гроднянский решил в дипломатию не играть.

Не та публика.

— Не в первый раз, небось.

— Да уж, — усмехнулся бесцветный. — А это правильно сделали, что жену отвёзли. Отдохнуть не мешает. Хорошо в пансионате?

И бросил на журнальный столик толстую папку, плотно набитую документами.

— Хорошо, — прошептал Гроднянский, не отводя глаз от папки.

— Видите, — сказал бесцветный. — Насобирали. А вот теперь думаем — в капусте вас засолить или формалином залить да в кунсткамере выставить? В назидание остальным хитрожопым? Чего молчим, Счетовод?

Гроднянский вздрогнул и втянул голову в плечи.