Стив Айлетт - Атом (Atom)

– Около года назад, да, Шеф? – говорит Бенни, сидящий за рулём. – Парень оказался заперт в подвале и подняться до окна мог только на паре шнурков.

– Ага. Власти отреагировали на мух и вонь. Нашли его пустоглазого, а мясо всё сошло на крем-безе.

– А ещё был парень, привязанный на поле во время грозы, с громоотводом на спине, и молнии всё били и били.

– И парень, погибший на качелях, рядом с каруселями. Но что бьётся клювом в моём пульсирующем мозгу, так это установка дыма без огня. Парень в закрытом доме, включена машина сухого льда, включена пожарная поливалка, дом залит водой. Если бы дым шёл от огня, поливалка бы погасила его и отрубилась, правильно? Но детекторы дыма не сработали бы из-за дыма ото льда, Бенни.

– В точку, Шеф, поливалку запустили вручную.

– Убийца должен был использовать мотор ложного трения.

– Ага, он его обманул.

– Но знаешь, Бенни, мне кажется, что клише опровергли, когда мы обрадовали током того пария на стуле.

– Почему? Из-за клуба дыма из его головы или потому что он был невиновен?

– И то и то, Бенни, и в этом вся прелесть. Ладно, будем считать, что уже пора.

– Не знаю, в какой они комнате, Шеф.

– Давай упростим дело – вызывай подмогу, Бенни. – Блинк открывает дверь машины – тяжкая лавина пончиков обрушивается на улицу. Он пялится на Отель на улице Птиц сквозь клубы дыма от сигары. Хороший вечер для задержания. От предвкушения по его звёздно-полосатому сердцу бежит рябь. Он поднимает мегафон.

– Так, в Птичьем Отеле, слушайте сюда. Вы все под неправомерным арестом. Выходить по одному в темпе вальса.

В Отеле на улице Птиц восемьдесят комнат. В каждой застывает немая сцена: бакалейщик ламинирует уши шаркающего слонёнка, клоун срывает распятие с шеи усомнившегося священника, торговый показ выпущенной копами удушающей рейки, конкурс поедания пирогов со штык-ножа, безлицый человек производит кодеиновое мороженое в грохочущем барабане, суровое собрание группы поддержки невоздержанных стрелков, фарфоровая собака, кричащая невнятно и приглушённо, любовники, разыгрывающие похищение инопланетянами, расстрельная команда казнит грязного байкера, бабушка сидит, смеётся перед аэротурбиной, раввин, пробивающийся через чью-то шапку, ловец водорослей, выжигающий глазок с прицелом у себя на лбу, шаткий старик целуется со львом, сделанным из губки, хихикающие спаниели, готовящие ещё более зловещие коктейли с зонтиками, исторические слушания предсмертных криков Запаты на восковом барабане, уборщица, неосознанно засасывающая своего ангела-хранителя в пылесос, сенаторы в галошах, под давлением нагнетающие в штаны строительную пену – все застывают и смотрят наружу, на Блинка, ревущего объявление. Потом все как один вылетают из отеля, под фейерверк выстрелов. Первой в дверь проламывается группа поддержки невоздержанных стрелков. Коповозку разносят на жестяные транспаранты. Блинк и Бенни лежат за ней, считают патроны, как мелочь в кошельке. – Сколько стрелков, Бенни?

– Шестьдесят четыре. И одна старая леди кидает камни.

– Будь благословенна. Какой рукой кидает, правой или левой?

– Обеими, Шеф.

– Это дух общества. – Мигалку разносит залпом, который Блинк не удостаивает ответным выстрелом. – Это наводит на размышления о том, как люди путаются. Может быть, слово «левый» относится к правой руке.

– Чё вы имеете в виду, Шеф? – перекрикивает Бенни беспорядки.

– Все знают, что левое и правое – неправильные. Правое на самом деле надо называть левым, а то, что мы называем левым, – вообще другим словом. Как тебе эти яблочки?

– Готовы, Шеф?

– Готов. – Блинк крутит свою носяру. – Я беру на себя лево, ты бери право.

Они встают из-за обломков и стреляют направо, убивая старуху. На третьем этаже открывается окно и высовывается голова Эдди Термидора. – Эй, там, потише, некоторые из нас тут пытаются пожить свою жизнь!

– Эдди Термидор! – зовёт Блинк. – Сойер там, наверху?

– Думаю, у вас.

– Шеф Блинк, – говорит голый Атом, появляясь в окне. – Они готовят желе в форме моряка, помогите мне.

– Остальные могут идти по делам, по домам и прочим радостям, – окликает Блинк стрелков. Стрельба иссякает, и толпа с ворчанием всасывается обратно в отель. – Мне нужны все в той комнате наверху – передняя в центре.

Коповозки рвутся и воют, как гагары.

– Вы это слышали? – говорит Атом. – Блинк у нас коп, смытый в унитаз и разросшийся в канализации. Его безумие вошло в государственный архив. Нам ос-тались считанные минуты, чтобы настроиться на воплебудки.