— Да-а… — произнёс Коля, переключая программу, — а ты б так смог?
Младший брат Гена, задумчиво теребивший эрегированный член, вскрикнул и эякулировал на лицо прислонённой к платяному шкафу деревянной куклы.
В тот вечер полковник Ермоленко давал бал.
Все более или менее знатные пары города были приглашены.
Представление состоялось в загородном имении судьи Горчидзе, представлявшем собой вытянутый на манер огурца холм площадью 66х6, на котором покоилось три грибовидных постройки, стены 1-ой из которых выкрашены были в белый, 2-ой — в синий, а 3-ей, соответственно, в красный цвет, являя, таким образом, триколор РФ.
В белом доме танцевали хип-хоп, в синем — фламенко, ну а в красном — жесткий death thrash.
Один из вальсов выдался особенно сердитым.
Выступали группы «Раскалённое сопло» и «Сердце хуй-лю-хю».
Ударник «Раскалённого сопла» метнул в зал боевую гранату, и началась перестрелка. В суматохе несколько людей (в основном, женщин) просто сбили с ног и задавили насмерть.
Вот до чего доводит тяжёлый рок.
Сергей работал инструктором вождения, причём, специализировался на женщинах. Несмотря на плотный график, успевал близко сойтись со многими, а на одной едва не женился, если бы не состоял уже в браке. Супругу его звали Натальей, но также известна она была под прозвищем Кудрявая Рыба.
Жену Сергей уже не любил, но потерять до смерти боялся: привязался как к матери. Ебались они уже редко.
И вот как-то раз Наталья предложила:
— Приводи сюда свою любовницу — кого ты там сейчас жаришь — устроим групповой секс под Шостаковича.
— Не ожидал я, что ты такая развратная, Таська… но, признаюсь, такая идея не раз посещала меня! — нахмурился, почёсываясь, инструктор.
Он позвонил ненасытно-похотливой 35-летней Марине, секс с которой последнее время стал перерастать в нечто более сильное, чем способны контролировать двое.
Договорились на следующий вечер.
Супруги подъехали на 9 минут раньше.
Инструктор разминал резиновым стеком простату, супруга курила.
Прошло ещё полчаса, а Марины всё не было.
— Ну, где твоя блядь? Продинамила? — беззлобно осведомилась кудрявая, откидываясь на спинку кресла.
— Не смей так говорить о ней: это кристальной чистоты человек! — возмутился инструктор: он весь был как на иголках, так и ёрзал, словно сидение под ним докрасна раскалилось.
— Ждём ещё пять минут и сваливаем, — вынесла вердикт Наталья.
— Нет, нет, я так не могу больше, не мо-гу!! — замахав руками, инструктор выскочил из автомобиля и угодил под проезжавший мимо на большой скорости «МАЗ».
Его прибило как муху.
Примчавшаяся более чем с 40-минутным опозданием Марина застала уже сцену загрузки упакованного в полиэтиленовый мешок тела.
* * *
Мужчины, будьте терпеливы.
А вы, женщины, старайтесь не сильно задерживаться.
— Расслабился жиртрест, а теорему кто учить будет? — Ирка толкнула младшего брата, вырывая у него из рук деревянную куклу, нос которой был в говне, а голова в сперме.
— Не смей трогать его! — окрысился Гена, хватаясь за молоток.
Тотчас они сцепились, причём Ирина, ловко подставляя под удары стального клюва куклу, норовила ответным пинком поразить наступающего брата в пах.
Случайно Гена задел молотком стекло буфета и оно с оглушительным шуршаньем обвалилось.
Ирина бросила куклу и заикала восторженно:
— Ну всё, папаня прибьёт тебя за стекло к-к-к-к-к…
В отчаянии Гена принялся запихивать осколки стекла себе в рот: гнев отца бывал страшен.
Но расчёт мальчика не оправдался. Увидев торчавший из языка сына острый осколок, Отец поначалу и вправду разжалобился, но, заметив на деревянном человеке следы спермы и причинённые молотком повреждения, был охвачен столь бурным приступом ярости, что, не помня себя, схватил висевший в углу бильярдный кий и серией свирепых ударов разбил черепа Геннадию, Ирине и спавшему пьяным сном Николаю.
Нырять в свои глубины нелегко.
Выныривать — тем более опасно.
Но, каждый день, в сиянии огоньков
Я принимаю горькое лекарство,
Не в силах воспротивиться Проклятью,
Что наложил на человечий род
Щербатый демон, каркая с распятья:
— Блядюги! Суки! Я ебал вас в рот!
Пантелеймон поклонился и сел на стул.
Вокруг зааплодировали.
— Неплохие стихи, Понтус, — прокуренным фальцетом пролаял Желудочек.
Читать дальше