Тим Дорси - Коктейль “Торпедный сок” (Torpedo Juice)

Коулмэн прошел три квартала до обугленной заправки. Пожарные сматывали шланги. На парковке стояли возбужденные очевидцы и пересказывали случившееся опоздавшим. Коулмэн зашел внутрь и взял из холодильника упаковку пива. Поставил на прилавок рядом с коробкой зажигалок, работающих на ветру. На коробке была изображена дама с сигаретой, обдуваемая муссоном. Коулмэн повертел в руках зажигалку, сломал крышечку и поставил обратно. Наконец ему стало ясно, что рассчитывать его не собираются. Продавец что-то рассказывал пожарному с планшетом. Коулмэн засунул руку в карман и бросил на стекло прилавка монетки.

Он отсчитал ровно столько, сколько стоила упаковка, включая налоги. Генетическая память.

Коулмэн вытащил одну банку и толчком распахнул дверь. На обочине стояло несколько кучек людей, каждая – вокруг того, кто утверждал, что «видел, как все было». Коулмэн подошел к ближайшей группе и просунул голову между двумя слушателями.

– …этот идиот отъехал, а из бака торчала ручка!

Коулмэн поднял лицо к небу, допивая остатки пива. Достал из упаковки вторую банку и подбрел к другой группе. Человек, стоявший посредине, тыкал пальцем на дорогу.

– Броненосец случайно погиб. Я все знаю! Они подпрыгивают, когда пугаются. Если бы стояли на месте, их бы не давило, но они скачут и разбивают себе бошки под машинами. Я из Техаса!

Коулмэн приблизился к обочине. По ту сторону скопились люди с фотоаппаратами. Один снимал происходящее сотовым телефоном и тут же отсылал в Буффало своему налоговому консультанту. Коулмэн прошел между машин, поднял броненосца, взял под мышку и отправился домой. Люди огорченно опустили фотоаппараты. Машины тронулись.

***

Завсегдатаи Безымянного бара стояли снаружи и смотрели, как Серж прыгает по гитаре. Потом он запихнул обломки в мусорный бак и отряхнул руки.

– Поставим точку в этой печальной главе!

Они пошли в бар. День продолжался. С моста снялся последний вертолет. Движение по автодороге возобновилось. Время было обеденное – самые жаркие часы, когда жизнь в островной глуши замирает. На улице – тишина.

Тишину нарушил треск гравия.

Мимо бара проехал белый «мерседес» с тонированными стеклами.

В Безымянном баре

Компания присела на высокие табуреты. Над ними под потолком висел плюшевый медведь в футболке «Харлей-Дэвидсон». Барменша кокетливо нагнулась через стойку к Сержу.

– Ну как, повторить?

Соп Чоппи залпом опрокинул рюмку.

– А чего ты так с гитарой?

– Я ищу себя. – Серж скрутил крышку с бутылки воды. – Оказалось, что музыка – тупиковый путь.

К бару подъехал джип «гранд-чероки». Оттуда высыпали студенты с криками:

– Ура! Нашли!

Они уселись за стол прямо посреди бара и принялись писать на долларовых банкнотах.

– Эй, дайте степлер!

– Зачем искать себя? – поинтересовался Соп Чоппи.

– Иногда полезно и даже важно поменять обстановку, – сказал Серж. – А Кис для этого идеально подходит. Тут можно отсидеться и создать вокруг себя легенду.

– Почему идеально?

– Потому что здесь все не те, кем кажутся.

– Все?

К бару подъехал лимузин. Через пару секунд ввалился Гас-кин Фасселс.

– Начать праздник! Соп Чоппи понурился:

– Опять этот козел…

– Ты что-то сказал? – переспросил Серж.

Серж вертелся на табурете, как тарелка радара, и рассматривал бар. Когда-то здесь была фактория, а наверху – бордель. Целый сундук с сокровищами, только живой. Безымянный бар назвали в честь острова Ноу-Нейм-Ки, или Безымянного. На нем еще не провели коммуникации, и современные пионеры кое-как осваивали землю с помощью водяных цистерн, солнечных батарей и генераторов. Сам бар, правда, находился не на Ноу-Нейм-Ки, а на Биг-Пайн-Ки, через мост. Спрятался в пышной зелени; худшего места для питейного заведения не придумаешь (поэтому бар и пользовался такой популярностью). К тому же там была отличная пицца.

Серж улыбался. Тут было темно, уютно и несколько захламленно. Старый спасательный жилет, голова оленя, дорожные знаки, автомобильные номера, фотографии в рамках, газетные вырезки, нашивки канадской полиции. И долларовые банкноты. Тысячи купюр, исписанных туристами: «Я приехала из Колтс-Нека, Нью-Джерси! Сюзи». Стены давно покрылись сплошным слоем денег. Теперь купюры прибивали степлером к потолку. Они трепетали на сквозняке, от чего бар, и без того напоминавший пещеру, походил на логово летучих мышей. Стойка Сержу тоже нравилась – вся в щербинах и выбоинах, следах многолетнего сурового обращения и непристойных анекдотов. Будь она человеком – непременно звалась бы Китом Ричардсом. Вот так бар!