Diamond Ace - [Black One]. Сборник рассказов

– Нет, но благодарю за беспокойство. Итак…

– Я лишь убедился в истинности собственных догадок. Этот жест, вы прикрыли рот, когда отвечали на мой вопрос. А значит солгали. Должно быть, вы недостаточно хороши в постели, равно как и на кухне. У вас идеальная кожа, которая не подвергается частым атакам со стороны моющих средств, в которых полно хлора.

Читай атеросклероз.

Анемия.

Гипертония.

Аллергическая реакция.

Что уж говорить о поверхностно-активных веществах.

Читай поражение мозга.

Печени.

Почек.

Но вас это не пугает, ведь в месте, где женщина должна быть подобна Марте гребаной Стюарт*, вас найти невозможно.

– Микки, вы…

– Я помню, доктор, каким образом я провожу кастинг на роль так называемой жертвы. Знаете ли, я технократический Робин Гуд. Хотя мне и самому не по нраву подобное сравнение, вынужден констатировать сей факт: бездомные уплетают человеческую плоть с небывалым аппетитом. Это очень тонкая мысль, запишите, мисс Клейтон: на обеденном столе нефтяной магнат по вкусу не отличается от собаки. Да, все эти парадигмы о равенстве всех перед всеми, простите за тавтологию, они стары, как ваша заколка. И это весьма символично: преемственность поколений, заключающаяся лишь в передаче безвкусных вещиц.

– Не хотелось бы отклоняться от заданного курса, мистер Бренсон. Скажите, какова была ваша цель?

– Я до последнего надеялся на то, что вас приняли в ряды ФБР за необычайную сообразительность. Но увы, вопрос, полагаю, был решен предъявлением Оксфордского диплома, в котором была указана ваша специальность: "Дошкольная психология". Вы задали мне вопрос, ответ на который прозвучал минутой ранее. Но не откажу себе в удовольствии повториться, чтобы увековечить в вашем сознании свои принципы. В каком-то смысле я избрал легкий путь очищения улиц. Расправляясь с очередным недоноском, я получал множество ценностей. Во-первых, неописуемый восторг при виде тела, утопающего в собственных жизненных соках. Но и тем самым, как опытный кулинар, я избавлялся от крови, которая портит вкус приготовленного мяса, в которое неизменно добавлял несколько миллиграмм рицина. Вам известно что-либо об этом веществе?

– Нет, но буду признательна…

– Конечно же я вам расскажу, доктор. Не оставлять же вас в неведении. Попадая в организм очередного бездомного, рицин действовал довольно-таки безжалостно: в течение сорока восьми часов, в легких бедолаг скапливалась жидкость.

Читай поражение сердца.

Поражение кровеносных сосудов.

Смерть.

Таким образом, мы избавились от верхушки айсберга, но попутно растопив его основание. Вы прониклись моим благородством? А стоило бы. Здесь идет очень изящная социальная игра: все эти бродяги засыпают сытыми, но больше никогда не просыпаются. Высшее счастье умереть в обнимку с тем, что вожделеешь больше всего на свете. Все они погибают с чувством самодостаточности, полнейшего удовлетворения. Это касается и тех, кто умер в расцвете сил, с карманами рвущимися под давлением денежной массы. Уж лучше они покинут сей жестокий мир на пике собственного мнимого могущества, нежели в тот момент, когда внуки оберут их до нитки и сошлют в дом престарелых в качестве благодарности. Весьма девиантный комплимент старшему поколению, давшему жизнь этим маленьким выродкам, не находите?

– Увы, но не могу с вами согласиться, Микки…

– Естественно. Ведь этого не было в курсе лекций по социологии. Это жизнь, которую, мисс Клейтон, не законспектируешь и не перечитаешь перед экзаменом у ворот Всевышнего. Вы получите низший балл, стыдливо опустите свою пустую голову и шагнете в бездну. Из невежества – в неведение. И утопая во мраке, вы поймете, насколько пуста была ваша жизнь. Бесцельно прожитые годы будут придавать вам ускорение, ударяя ногой беспринципности по спине. Достойный финал провальной пьесы.

– Возможно, вы правы мистер Бренсон, но случай распорядился так, что к смертной казни приговорены вы, а не я. И, вероятно, я согласилась бы, если бы не пламенная речь смертника, но не мудреца.

– Это была ваша последняя попытка хоть как-то возрасти в моих глазах, доктор. Руки, что сведены у меня за спиной, и, якобы, сцепленные наручниками, свободны уже около пяти минут. Камера, увы, не фиксирует это, так как все, что происходит у меня за спиной, попадает в слепой сектор обзора. Я, если можно так выразиться, новоиспеченный Гарри Гудини. А вы, мисс Клейтон… начинайте молиться.

____________________=