Стражники подошли ближе, встали кругом. Чтобы оставаться неузнанными или внушать еще больший страх, каждый охранник прикрывал верхнюю часть лица длинным черным форменным козырьком, отчего казалось, что они в масках. Я стал припоминать, что слышал об их жестокости: это были осужденные убийцы и головорезы, которым отменили приговоры в обмен на безоговорочную преданность его персоне.
«Значит, ты ее бросил. — Снежную бурю пронзили стрелы синего льда, глаза сузились и впились в меня. — Такого я не ожидал даже от тебя». Бездонное презрение звучавшее в его словах заставило меня вздрогнуть и залепетать: «Вы же знаете, как враждебно она всегда была настроена. Она прогнала меня прочь». — «Ты не знаешь, как с ней обращаться, — холодно отчеканил он. — Уж я бы сумел с ней управиться. С ней надо заниматься. Ее следует учить стойкости и в жизни, и в постели». Я не способен был говорить, не мог взять себя в руки, пребывая в состоянии глубокого шока. Когда он спросил: «И что ты намерен с ней делать?» — я не нашел, что ответить. Его глаза наблюдали за мной с холодным презрением и настолько свысока, что это было невероятно унизительно. Эти синие огни словно не давали мне думать. «Тогда я заберу ее обратно». Он уместил ее будущее в пять коротких слов, ее мнение при этом не учитывалось.
Но теперь меня больше беспокоил он; я был привязан к нему, как будто в наших жилах текла общая кровь. Я с трудом переносил его отчуждение. «Почему вы так сердитесь? — Я сделал шаг, хотел коснуться его рукава, но он отодвинулся, и я не мог до него дотянуться. — Неужели это только из-за нее?» Я не мог поверить в это, ведь связывающие нас узы казались такими крепкими. В тот момент она не значила для меня ровным счетом ничего, ее как будто не существовало. Мы могли бы делить ее между собой. Возможно, я и произнес нечто подобное. Его лицо было будто выточено из камня, а холодный голос стал таким резким, что им можно было резать сталь; он словно отдалился от меня на тысячи миль. «Как только у меня появиться время, я поеду и заберу ее. Она будет со мной. И ты никогда ее не увидишь».
Нет больше уз, и никогда не было, они существовали только в моем воображении. Он мне не друг и никогда им не был, и наша близость всегда была сугубо иллюзорной. Он относился ко мне, как к существу недостойному даже презрения. В жалкой попытке восстановить свои позиции, я сказал, что пытался спасти ее. Я с трудом выносил жесткий взгляд его синих глаз. Его каменное, как у статуи, лицо не меняло выражения. Я заставлял себя не отводить глаз. В итоге он произнес одними губами: «Она будет спасена, если это возможно. Только не тобой». После чего он повернулся и зашагал, покачивая золотыми эполетами роскошного мундира. Сделав несколько шагов, он приостановился, прикурил, не поворачиваясь, сигарету и пошел дальше, даже не взглянув на меня. Лишь поднял руку и подал знак страже.
Они приблизились, похожие в своих черных масках на нелюдей. На меня обрушились удары резиновых дубинок, кто-то ударил ногой в пах, в падении я, должно быть, ударился о каменную скамью и отключился. Мне повезло. Пинать бесчувственное тело им, по-видимому, удовольствия не доставляло. Когда я пришел в себя, вокруг не было никого. В голове пульсировало и звенело, страшно было даже открыть глаза, ныл каждый дюйм тела, но переломов не было. От боли мысли в голове путались, я не сознавал, что со мной произошло, в какой последовательности и сколько с тех пор прошло времени. В таком состоянии я не понимал, почему так легко отделался, пока не сообразил, что стражники, скорее всего, решили, что вернутся попозже и прикончат меня. Если они меня здесь найдут, мне конец. Я едва мог пошевелиться, но, собрав волю в кулак, доплелся, шатаясь, до реки, рухнул в тростник и лежал там, уткнувшись лицом в грязь.
Уже темнело, когда меня разбудил далекий звук. Ко мне полукругом приближались темные фигуры. Решив, что это по мою душу, я испугался и замер. Наверное, это паслись какие-то животные, потому что, когда я снова поднял голову, их уже не было. Страх заставил меня осознать, что спасение в бегстве. Я подполз к самой воде и опустил голову в воду, промыв рану на голове и глубокую ссадину на скуле, частично смыв грязь и кровь.
Холодный поток оживил меня. Я кое-как добрался до ворот парка и даже сделал несколько шагов по улице, но довольно скоро рухнул. Меня увидели из машины, в которой шумная молодежь ехала с вечеринки, они остановились, решив, что я тоже возвращаюсь с попойки. Я убедил их отвезти меня в больницу, где меня осмотрел доктор. Объясняя свои увечья, я на ходу выдумал какую-то историю, в результате чего мне выделили койку в отделении травматологии. Я поспал два или три Часа. Меня разбудил колокольчик «скорой помощи». Санитары с топотом внесли носилки. Страшно было даже пошевелиться, хотелось только лежать без движения и спать. Но я знал, как это опасно и не осмелился остаться.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу