Анна Дашевская: Ледяная старуха в Снежном замке

Мать раскрыла книгу и продолжила чтение с того же места, где остановилась вчера:

«Злая старуха заперла детей в железной клетке и ушла спать. У нее были мягкие подушки, пуховая перина и простыни, сверкающие белизной, а мальчик и девочка сели на охапку соломы и прижались друг к другу, чтобы было чуть теплее.

Девочка тихо заплакала, и брат стал утешать ее:

— Ну, не надо, пожалуйста, не плачь! Давай я обниму тебя, и ты согреешься.

— Она нас съест! Мама говорила, чтобы мы не ходили в пещеру, но мне так хотелось посмотреть, как просыпается ручей…

— Ну, мы ведь это увидели, правда? Значит, сходили не зря. Хотя, конечно, когда мы отсюда выберемся, я всегда-всегда буду слушать маму, — рассудительно ответил мальчик.

Его младшая сестра покачала головой.

— Как мы выберемся, если она заперла эту страшную клетку на большой замок?

— Мы хорошенько подумаем. Ну-ка, что у меня есть в карманах? — он порылся в кармане и вдруг воскликнул: — О, смотри-ка! Тут волшебное печенье!

Печенье было большое, с кусочками сушеных яблок, изюмом и корицей, и в темной комнате, где стояла клетка, сразу стало чуть светлее и теплее от этого запаха.

— Правда, волшебное? — девочка смотрела на брата доверчиво.

— Конечно, — сказал он с уверенностью, которой не ощущал. — Сейчас мы его поделим пополам, а потом попробуем открыть замок».

— Мама, это была Ледяная старуха? — перебил чтение маленький мальчик, лежавший под одеялом.

— Да, Ледяная старуха из Снежного замка, — кивнула женщина и потрогала его лоб, потом озабоченно покачала головой: температура никак не понижалась.

— А это правда, волшебное печенье?

— Правда.

— А ты умеешь такое печь?

— Умею, Кристиан.

— Испечешь мне? Я тогда сразу выздоровею… — он зевнул, и его глаза закрылись.

— Спи, милый, а я пойду делать печенье… — женщина отложила книгу и встала.

На кухне она достала муку, масло, изюм и все остальное, что было нужно для выпечки, и принялась замешивать тесто…

Окно кабинета выходило на трассу Белькот. Кристиан подошел к нему и отодвинул штору. День только начинался, в окно кабинета светило яркое солнце, и ему не хотелось отрывать взгляд от пейзажа, знакомого до мельчайшей черточки: сверкающая белизна, яркие фигурки на трассе, золотистое дерево, из которого построен соседний отель, разноцветные флаги в честь начала сезона.

Да, открытие сезона…

Снег выпал еще неделю назад, шестого декабря, и первые лыжники появились сразу же. Но официальный старт — сегодня. В полдень на площади Круазетт выступит мэр и перережет ленточку главного подъемника, вечером будет фейерверк и торжественный ужин во всех отелях. И он, Кристиан де Вир, тоже выйдет к гостям в отличном смокинге и белом галстуке, как все директора отелей на самом знаменитом горнолыжном курорте Галлии. Положение обязывает, знаете ли…

Однако до вечера еще очень много времени, и немало всего случится. И прежде всего, будет большой заезд гостей. Вчера прибыли всего три пары, давние и хорошо знакомые клиенты, они наведываются в Валь де Неж три-четыре раза за сезон. Кристиан знал, что ужинать в первый день они никуда не пойдут, и распорядился поставить им в каждый номер бутылку вина, блюдо с ветчиной и набором сыров и корзину фруктов. А с утра все шестеро встали на лыжи…

Вот сегодняшний заезд имеет все шансы быть проблемным.

Де Вир звонком вызвал свою бессменную секретаршу, мадам Фернье, и она мгновенно нарисовалась в дверях кабинета: высокая, худая, с гривой черно-седых волос и ослепительной улыбкой.

— Луиза, пригласите ко мне Буало и Фонтена, пожалуйста.

— Господин де Вир, Фонтен предупредил, что в ближайшие полчаса он будет готовить десерт для баронессы Штакеншнейдер, и просил его не беспокоить.

— Понятно. Скажите на кухне, что я жду его, как только он освободится.

Жерар Фонтен, шеф-повар отеля "Эден", был истинным виртуозом по части паштетов, антрекотов и суфле, царил над супом жюльен и профитролями и достигал невиданных высот, когда готовил утку. Все это было прекрасно, волшебно и очень повышало престиж отеля. Только вот для приготовления десерта для, Темный ее побери, баронессы Штакеншнейдер не годилось.

Камилла Штакеншнейдер приезжала в «Эден» дважды в год, на открытие сезона и в конце февраля, вот уже пять лет. Собственно, с тех самых пор, как она вышла замуж за Отто Штакеншнейдера, восемнадцатого барона. На момент бракосочетания невесте было семнадцать лет, а жениху — семьдесят. И нет, магами они не были, оба, так что жених не предполагал прожить еще двести — триста лет. По всей вероятности, брак оказался удачным, раз сохранялся и по сей день.