Дарен Кинг - Жираф Джим

После чего я сдаюсь, поднимаюсь и, стряхнув снег со своих модных штанов с узором «миллиметровка», отправляюсь домой пешком. Путь неблизкий, дорога долгая — и мне заранее тоскливо. Ногам холодно, ноги мерзнут. Я едва успеваю пройти три шага, как ноги скользят, и я только чудом не падаю в снег.

И тут ко мне подъезжает машина. К сожалению, не спортивный кабриолет цвета «синий электрик», а такси. Я объясняю таксисту, что у меня нет ни пенса, что я — солдат армии праздных (иначе — безработный), и он уезжает.

Я уже собираюсь сдаться, лечь на снег и умереть, как вдруг чья-то рука легонько хлопает меня по плечу. Я оборачиваюсь, и вторая рука сует мне в руку бутылку. Третья рука — или, по здравому размышлению, все та же первая — подносит бутылку к моим губам. В бутылке, как выясняется, виски.

Незнакомец называет себя, но имя теряется в снегопаде, едва сорвавшись с его губ.

— Собачья погодка, — говорит он и ведет меня к костру под железнодорожным мостом. — Нам, бродягам, надо держаться поближе друг к другу. Вместе перезимуем.

— Я не бродяга. Я просто прохожий. Я только что вышел из института психиатрии…

— Вот-вот. Точно также оно и со мной начиналось, — говорит бродяга. Его лицо скрыто за снегопадом, и я не вижу его лица. Только снег.

— Что начиналось?

— Движение по наклонной. С самого верха, — он поднимает руку над головой, — до самого низа. — Он опускает руку так низко, что едва не касается снега. — Сам не заметишь, как скатишься.

— Я не качусь по наклонной. На самом деле все наоборот. Я поднимаюсь по лестнице вверх.

— Вверх по лестнице, ведущей к вершине наклонной плоскости, — говорит бродяга и припадает к бутылке с виски.

Я уже собираюсь ему возразить, но тут до меня вдруг доходит, что я даже не знаю, о чем он говорит, и поэтому просто хватаю бутылку и отпиваю глоток.

Потом мы долго молчим, а потом незнакомец завинчивает бутылку и говорит:

— Знаешь, я не всегда был бродягой. Когда-то у меня было все: дом, семья и работа. Мы с женой обожали друг друга.

— Правда?

— Но однажды мой деловой партнер Тим перешел на работу в конкурирующую компанию. Без Тима наша компания развалилась. Все пошло прахом, и моя жизнь в том числе.

— Прямо как у меня. Очень похоже.

— Я думал, что хуже уже не бывает, но вот как-то раз прихожу я домой и застаю жену в постели с любовником.

Этот любовник, — бродяга опять открывает бутылку, — это был Тим. Мой партнер. Мой лучший друг.

— Мой лучший друг никогда так не поступит. Потому что он очень порядочный. К тому же, — говорю я в защиту Джима, — он сейчас в тюрьме.

Я произношу «в тюрьме», до меня вдруг доходит, где я. Неподалеку от Пригородной тюрьмы нестрогого режима — тюрьмы нестрогого режима, расположенной в пригороде, сразу за железнодорожным кольцом.

Честно сказать, я не знаю, почему Джим до сих пор не сбежал. Может быть, он решил расплатиться по всем долгам перед обществом, понести заслуженное наказание, исправиться и начать жизнь заново — как говорится, с чистого листа. Но скорее всего он просто нашел себе очередную забаву.

Стряхнув снег с ботинок, я прохожу через холл к охраннику на приемно-пропускном пункте.

— Хочу повидаться с другом, — говорю я охраннику. — С жирафом Джимом.

Охранник сверяется с журналом, после чего вызывает другого охранника, и тот провожает меня в большую, ярко освещенную комнату, в которой несколько дюжин заключенных в одинаковых тюремных робах беседуют с посетителями. Я прохожу через комнату, дохожу где-то до середины и вдруг замираю на месте. Джим бросается в глаза сразу — торчит, как нарыв на поднятом кверху пальце. (Ну, если бывают пятнистые желтые пальцы с большими носами.) У него уже есть посетитель. А точнее сказать, посетительница. Женщина, одетая во все коричневое. Я вижу Джима, но меня он не видит. И не знает, что я его вижу. В последнем я убежден, потому что в данный момент его язык находится глубоко во рту женщины.

Сегодня, отсидев только три месяца из положенных по приговору десяти лет тюремного заключения, мистер Лиственное Дыхание выходит на волю. Мы встречаем его всем семейством: Воздержанья, малютка Джимми и я. Любовница, незаконнорожденный ребенок и бывший лучший друг.

Воздержанья ставит спортивный кабриолет цвета «синий электрик» на стоянке для посетителей, почти на том же самом месте, где она припарковалась в тот злополучный зимний день (ближе к вечеру), когда я впервые застал их с ЛД, скажем так, вместе. Сейчас весна. С того дня, когда мы впервые встретились с мистером ЛД, прошел ровно год. Совершенно безумный год. Год, когда все пошло кувырком.