Рю Мураками - Линии (Lignes)

Присмотревшись, Фуми увидела, что кончики его пальцев совершенно обуглились. Непонятно почему, ей подумалось, что этот парень сегодня ночью обязательно трахнет ее. «Тебе лучше поберечься», — сказала она сама себе и прижалась к стене. Ей стало душно, и она открыла форточку. В форточке тотчас же показалась чья-то физиономия. Человек в белом свитере посмотрел на Фуми и заговорил:

— Скажите-ка, вы оба, вы ничего не брали недавно с помойки?

В руке он сжимал металлическую трубу.

— Да, керосинку.

Зазывала подошел к Фуми и тоже выглянул в окно:

— Ее выкинули, подумав, наверно, что она испорчена, — произнес он спокойно.

— А ничего другого вы не брали? — спросил человек в куртке и несколько раз стукнул палкой о землю.

Фуми отрицательно замотала головой:

— Нет, только эту вот печку. Можете зайти и проверить, если что…

Судя по всему, она не лгала, и Тосихико решил вернуться к себе.

— Ну, тогда простите. Просто я выбросил очень нужную вещь…

Форточка захлопнулась. Тосихико вдруг понял, насколько комично он выглядел, говоря о том, что выбросил нужную вещь, и рассмеялся. «А девчонка-то ничего будет. Паренек — так, мокрая курица, а она ничего… Ладно, придет и мое время», — подумал он, направляясь к дому.

По дороге Тосихико снова заглянул на помойку, где подобрал выброшенную им же клюшку для гольфа номер два фирмы «Пинт». На ее головке еще были заметны следы крови Йосики. «Она должна уже вернуться», — подумал Тосихико и опять посмотрел на окно, где скрылась девушка. Она показалась ему еще более худой, чем Йосики. И он заметил также, что она была очень красивой. Тосихико постарался хорошенько запомнить ее лицо, чтобы представить ее себе, когда он будет заниматься любовью с Йосики.

Для Тосихико не было ничего приятнее, чем думать о других женщинах во время своих любовных игр. Его научила этому одна замужняя дама, которая работала в какой-то транспортной фирме. В то время он имел обыкновение пить энергетические коктейли прямо за рулем своего грузовика. Его подруга кололась героином. У нее были исколоты не только руки и ноги, но даже язык и десны. Тосихико поначалу тоже пристрастился к героину, но из-за слабого здоровья быстро завязал. Когда действие наркотика оканчивалось, ему начинало казаться, что еда в его кишках потихоньку загнивает, постепенно отравляя весь организм. Стоило им снять номер в «лав-отеле», как женщина набрасывалась на него в порыве страсти. Пока они находились вместе, она была постоянно возбуждена и не переставала сосать его член даже тогда, когда накручивала себе бигуди или сушила волосы феном. Это дело ей сильно нравилось.

Поэтому Тосихико был убежден, что все остальные женщины тоже любят сосать, но потом понял, как жестоко ошибается. До Йосики у него была девушка из богатого семейства, учившаяся, кажется, на Гавайях. Она терпеть не могла брать в рот без презерватива, и однажды Тосихико, разозленный отказом, ударил ее так, что серьезно повредил глаз. Его указательный палец попал ей в глазное яблоко, причем Тосихико испытал ни с чем не сравнимое наслаждение. Теперь он стал искать повод, чтобы еще раз пережить это состояние: он знакомился с девушкой прямо на улице, вел ее в парк, а потом, якобы обидевшись на какую-нибудь ее бестактность, щедро отвешивал оплеухи. Он бил по лицу, стараясь угодить в зрачок. В детстве ему нравилось давить жуков, но это не составляло и десятой доли того удовольствия, которое он испытывал, выкалывая человеческий глаз. Он бил и Йосики, но та быстро догадалась, что он задумал, и отчаянно защищалась обеими руками. Он ни разу не ударил ту замужнюю даму: во-первых, из-за того, что боялся мести ее мужа, а во-вторых, она была настолько безбашенная, что умудрялась отсасывать у него даже в туалете их любимого кафе. «Если я тебе надоела, ты вполне можешь думать о другой девице», — повторяла она. Стоило им вместе пройти по улице, как она начинала дергать его на каждом шагу за рукав и верещать прямо в ухо: «Эй! Зацени, ничего бабенка, а? В следующий раз, когда будем трахаться, ты можешь вспоминать о ней! Усек? Запомни ее моську!»

Кровь Йосики давно уже запеклась и высохла, и Тосихико, вертя в руках клюшку, вдруг подумал, что еще ни разу не ударил ею по мячу для гольфа… Три месяца тому назад он, выпив несколько кружек пива в одном из баров Икебукуро, решил зайти в спортивный магазин. Ему просто стало интересно, что можно найти в таком месте. Подошел продавец и спросил: «Что вам угодно?» В левом ухе продавца блестело кольцо, а галстук отливал сиреневым. «Ничего особенного», — ответил Тосихико и прибавил, что хоть и не интересуется гольфом, но хочет посмотреть на аксессуары. Продавец провел его по всему магазину, объяснив мимоходом, что собирается бросить эту работу. «Этот магазин содержит мой дядя. Если я не буду вкалывать, он сделает из меня отбивную, но я все равно решил на это забить». Потом он понизил голос до шепота и сообщил Тосихико, что может продать ему немного «кристала». Так назывался наркотик, которым баловалась любовница Тосихико, та, которая думала только о сексе. Тосихико отказался от «кристала» и тут же, повинуясь какому-то внезапному порыву, приобрел клюшку номер два марки «Пинт». На ее серебристой поверхности дрожали огни от ламп, а ручка была достаточно длинной — короче, Тосихико нашел ее восхитительной.