Виржини Депант: Трахни меня!

Вечный диссидент, вспыльчивый параноик, обломщик, вор и драчун. Вызывает раздражение у всех, где бы ни оказался. Никто не в силах вынести его, даже он сам.

К жизни требователен настолько, что оказывается постоянно оторванным от нее. Готов пройти через все ужасы и сражаться со смертью, но не может отказаться от своей судьбы. Уроки жизни ничему его не учат, потому что противоречат тому, во что он верит, и он упрямо повторяет одни и те же ошибки.

Но Надин все равно остается при нем. Она похожа на преданную медсестру, которая накладывает ледяные компрессы на лоб чумного больного. Она не в силах помочь ему, не может облегчить ему жизнь. Она бдит у его изголовья, как у изголовья пациента, бредящего в горячке, хотя не уверена, что он осознает ее присутствие.

Сука в брюках наконец выходит из кабины. Надин набирает номер, записанный на ладони. Парижский номер. Какого черта он делает в Париже?

Он тут же снимает трубку — несомненно сидел у телефона.

— Это я, кабина была занята. Что случилось?

— Слишком долго объяснять. В общем, я кое-кого убил.

— Ты кое-кого убил в буквальном смысле слова?

— Я убил Бувье. Все запутано. Мне надо рассказать тебе все. Нам надо повидаться.

— Все нормально? Ты не очень-то взволнован для убийцы.

— Я еще не успел влезть в шкуру убийцы. Если честно, я с того момента только и делаю, что сплю.

— Когда это случилось?

— Вчера.

— Где ты?

— Пригородный отель.

— Нажрался?

— Не хочу тебя расстраивать, но не думаю, что проблема состоит в том, чтобы я прошел тест. Все куда серьезнее.

— Какой-то дурацкий разговор. Хочешь, чтобы я приехала?

— Конечно хочу… Мне надо дать тебе важные бумаги, а ты привезешь мне все необходимое.

— А что будешь делать потом?

— Вначале надо поговорить с тобой. Есть разные ходы. Но я должен объяснить тебе все в деталях, иначе ничего не поймешь.

— Могу сесть на последний экспресс.

Она выходит из кабины, записав адрес отеля и список необходимых вещей, которые должна привезти.

Вновь включает плейер. Она не думает ни о чем. У нее заторможенная реакция.

It's going in ту dark side. It's an emotional wave . [4] Она накрывает мой мрачный мирок, это волна чувств.

Войдя в бар, Маню вспоминает: «Камела больше нет». Его отсутствие ощущается именно здесь. Она и не думала встретить его в баре. Телячьи нежности — его отсутствие отзывается пустотой в желудке и комком в горле. Вычеркнут из жизни раз и навсегда.

Ее удивляет собственная уязвимость, способность чувствовать боль. Вначале кажется, что умрешь от пустяковой раны. Считаешь подвигом выстрадать до конца. Потом привыкаешь ко всему, лишь бы выжить. И думаешь, что привык ко всему, когда в дерьме уже с ног до головы. Душа закалена словно сталь.

Она оглядывает зал, и боль тут же отыскивает внутри нее чистое местечко, которое можно завалить грязью.

Она загоняет горечь в дальний закуток мозга и присаживается к стойке. Почти ни одного знакомого. Какие-то типы рубятся в таро на потертом зеленом сукне стола, обмениваясь язвительной руганью.

Какая-то девица лается с кем-то у телефона-автомата, яростно размахивает руками, стоя лицом к стене. На ней черные очки, иногда она завязывает на шее шарфик. Маню не знает, местная она или нет или регулярно заходит сюда за дурью. Она ни с кем не разговаривает. И ползает по полу, когда вечером ее втихую колотит дружок. А с остальными ведет себя как королева.

Маню одним глотком опустошает бокал, надеясь, что сосед по стойке поймет намек.

Видит Лакима, идущего по противоположному тротуару. Тот замечает ее и знаком приглашает выйти. Они вместе уже несколько месяцев. Она не помнит, чтобы выражала хоть малейшее желание быть вместе, но он регулярно находит ее и тащит к себе, словно свою собственность. А она часто слишком пьяна, чтобы принимать решение. Она приспосабливается к обстоятельствам, в том числе и к нему.

И даже по-своему любит его. Хотя он терпеть не может ее такой, какая она есть. Он напрасно надеется, что она изменится ради него. У него свои идеи по поводу жизни, и он надеется, что она согласится с ними. Но у нее имеются причины быть именно такой. Их взаимоотношения похожи на битье головой о стену. Маню повторяет себе, что пока он от души ее трахает, нет смысла думать о разлуке.

Ей нравится, когда он вставляет так, словно хочет порвать ей жопу. Словно ненавидит, словно хочет довести до бешенства, а потом злобно отрывается от нее и кончает ей прямо в глотку. Но ей это нравится, потому что пробуждает самую гнусную часть ее души, ту, которой она сама стыдится, но которая заводит и ее саму. Но за все приходится платить, а он старается каждый раз получить все больше и больше.