Мария Чепурина - Гечевара

– Хороши! – шепнула Лиза.

– Да уж, не то слово, – тихо отвечал ей Алексей.

Потом они вдвоём помыли плинтус и душевно насладились разговором о проблемах анархизма.

Где-то через час компания, наконец, изволила отчалить. Лиза и Алёша подошли к их столику убрать помойку, где в ворохе бумаги временами попадали плотные и тёплые комочки целых бутербродов. И тут снова началось непредсказуемое. Подруга подняла одну обёртку, развернула и с волнением прошептала:

– Лёш! Смотри!

На промасленной бумажке вместо столь привычной там эмблемы заведения и надписи «Недорого и вкусно» помещалась буква «А» в кружочке. А под ней ребята прочитали откровенный слоган «Бей буржуев!»

– Это он же, это он же! – зашептала Лиза, то ли в страхе, то ли в восхищении.

Свернув бумажку, сунула её в ботинок: карманов на фуфайке не было. Алёша покопался в куче, вынул около десятка этих же обёрток, но вполне нормальных, а потом ещё одну… На ней был серп и молот, а слова внизу гласили: «Революция – сегодня!». Надпись и рисунок были от руки.

– Блин, надо, чтоб Снежана не увидела!

– Смотри, ещё, ещё!

Звезда. «Мак-Пинк – дерьмо!»

– Всё от руки! Когда успел?

– А эти гопы ничего не разглядели… Идиоты!

Алексей хотел сказать ещё раз, что всё это надо поскорее спрятать от Снежаны. Не успел. Злодейка подлетела к ним как коршун, сзади. Как смогла заметить? Ведь они всего-то обменялись парой фраз. Схватила «артефакт», взглянула, заорала, чтоб отдали остальные…

Через пять минут весь штат был на ушах. Нашли ещё десяток этого же рода «документов»: на пустых обёртках сэндвичей читали «Че вернётся», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Сталин с нами!», «Кремль на мыло!» и так далее. Даже под искусственным загаром, пудрой «Люмене» и прочим было видно, как Снежана раскраснелась. К ней, конечно, пришла та же мысль, что ко всем: ворвавшись в кухню, словно Чёрный Плащ «на крыльях ночи», она жутко начала кричать на двух киргизок, бедных девочек, которые лепили эти сэндвичи и пеленали их в бумагу.

Экзекуцию видел весь штаб. Две бедняжки, наверно (а может, как будто?) не поняли, в чём их вина. Не успели. Из кипы обёрток, готовых к работе, Снежана достала, порывшись, ещё две крамольные. Девочки плакали. Ксюша, Ирина, Василий и все остальные всем сердцем жалели несчастных – помочь же ничем не могли.

– Так! Всем быстро работать! Батыр – на их место. А вы две – со мной.

Алексей вышел в зал, ненавидящий, злобный, взволнованный. Жирная тётка, похожая очень на свинку из «Ну, погоди!», пожирала свой сэндвич и тупо смотрела на телек, где дрыгали попами чёрные девки, поющие чушь по-английски. И тут Лёша понял: его миг настал. Снежана ушла в кабинет со своими киргизками: это надолго.

Алёша пошёл в раздевалку, взял диск, тихой, но на удивление спокойной походкой добрался до плеера, вынул оттуда орудие лжи, вставил «бомбу». Подумал, собрал все диски, что были вокруг, разломил о коленку и выкинул в бак.

Всё, готово.

Двуколкин вернулся к работе.

Шло пока начало диска, всякая попсовая фигня. Вместо «рыцарей» пришла ещё одна кампания подростков. Эти парни взяли всего два стакана пива, сели за большой стол, разложили карты и принялись играть в покер. Лица у ребят были довольные и важные. «Крутые игроки» все лезли вон из кожи, чтоб казаться свойскими, непринуждёнными парнями, клубом джентльменов-завсегдатаев в престижном заведении – клубе Лондона. Они орали «стрит-флеш, стрит-флеш!», громко матерились и балдели от подобной крутизны. Наверное, считали, что они такая золотая молодёжь… «Ничего, не долго вам так!» – зло подумал Лёша и пошёл мыть пол.

Когда раздался первый душераздирающий и мерзкостеклопенопластцарапающий аккорд ёжиковской песни, он сначала сделал вид, что страшно занят влажной чисткой помещения. Потом, когда унылый жирный воздух разорвал истошный вопль вокалиста, густо сдобренный шумами электронных агрегатов, барахлящих на предельной громкости, Алёша нацепил ужасно удивлённое лицо и глянул на экран.

Там, на экране, прыгали с гитарами худющие субъекты. Их поджарым формам позавидовала бы каждая вторая топ-модель, а волосы годились для рекламы парикмахерской услуги по наращиванию. Звуки, исторгаемые субъектами, ломали все стереотипы гнусного мещанства. Ну, буквально все!