Александр Севастьянов: Новая инквизиция

С аналогичной целью используются и некоторые официозные организации, как, например, Общественная палата при президенте России, где одна из комиссий возглавляется тем же Тишковым и куда недавно вошел тот же Брод.

В-третьих,это отдельные особо рьяные прокуроры и милиционеры (всецело к прокуратуре и милиции как таковым это не относится, в большинстве там работают пока русские люди, для которых национал-патриотические взгляды вполне органичны), начиная с Юрия Чайки и Рашида Нургалиева, которым не за страх, а за совесть охота разделаться с русской идеей, с русским движением. Как пример можно привести питерскую юную (диплом юриста получила лишь в 2005) прокуроршу М. Л. Юрьянову, отличающуюся, по словам заслуженных пожилых людей, которых она арестовывала и обыскивала, особым садизмом, грубостью и цинизмом, граничащим с презрением к закону. В результате ее руководящих действий, например, профессор, правозащитник и помощник зампреда Госдумы О. Г. Каратаев надолго попал в больницу, перенес острый сердечный приступ и срочную операцию на поврежденном позвоночнике. Она же руководила взломом квартиры Константина Душенова, по её указанию ночью проводился незаконный обыск в квартире Александра Малышева (тоже в его отсутствие), который завершился сердечным приступом у 78-летней бабушки свидетеля. Другой подобный пример – надзорный прокурор Мосгорпрокуратуры В. В. Рыбалка, целенаправленно годами травящий мужественного русского издателя А. М. Аратова, которого открыто обещал упечь в тюрьму. И т. п.

Иногда борзость отдельных прокуроров (особенно в провинции) объясняется не стремлением выслужиться или личными политическими воззрениями, а элементарной тупостью или непроходимой безграмотностью. Чего стоит запрос в издательство «Русская Правда» от следователя Первомайского МСО СУ СК при прокуратуре РФ по Кировской области юриста 3 класса Ю. А. Ляпустина («говорящая» фамилия!), в котором он требует сообщить, было ли некое печатное издание «допущено цензурой к обращению. Если да, то кем и когда?». Спрашивается, каким образом этот «юрист 3 класса» вообще оказался в своем чине, не держав в руках Основной закон России (Конституцию), где черным по белому написано: «цензура запрещается» (ст. 29, п. 5)? Его диплом юриста, его должность куплены за деньги?

Наконец, как сказано выше, отдельные сотрудники прокуратуры могут находиться в финансовой и иной зависимости от заказчика политических процессов (сионистско-юдократического лобби), в частности от МБПЧ. Каких только гадостей не сотворит иной человек от бедности и алчности, а то и под нажимом лоббистских СМИ!

В последние месяцы, однако, прокуратуре в целом, хочешь не хочешь, пришлось активизировать русофобскую деятельность по прямому приказу сверху. Дело в том, что по неуточненной инсайдерской информации 26 июля с.г. Юрий Чайка собрал расширенную коллегию Генпрокуратуры с участием МВД и ФСБ, на которой русский национализм был представлен в качестве главной государственной опасности и, соответственно, главной мишени прокурорских усилий. После чего соответствующие указания были разосланы по всем региональным прокуратурам.

Абсурдность такой установки очевидна, ведь национализм – это любовь к своему народу (в русском языке нет другого термина для обозначения данного понятия): борьба с национализмом – это борьба с любовью к своему народу. Но прокуроры люди служивые; им приказали – они сделают. Велели выявлять, выслеживать и подавлять русских националистов – значит, будут исполнять, хоть и против совести и воли. И вот, как в памятные 1930-е годы, началась кампанейщина.

В законе нет понятия «русский национализм»: для него выдумали эвфемизм «экстремизм». Несмотря на то, что по милицейской статистике за 2007 год в стране орудует тысяча этнических (читай: нерусских) преступных группировок, несмотря на то, что преступления т.н. экстремистской направленности составляют 0,01% (одну сотую процента!) от общего количества преступлений (357 из 3,5 млн), основные силы карательных инстанций брошены именно на экстремизм.

В-четвертых,сегодня главным заказчиком политических дел является, как в старые недобрые времена, госпожа госбезопасность. Не прокуратура, а именно ФСБ формирует стратегическое направление («борьба с русскими националистами») и курирует весь процесс этой борьбы. Именно ФСБ, например, собрала материалы по пребыванию Александра Белова (ДПНИ) в Кондопоге, передав их затем в карельскую прокуратуру. Именно ФСБ вызывала для опроса супругу Б. С. Миронова, находящегося под судом, разъясняя ей «неправоту» русского движения. Именно ФСБ присутствует, как правило, при наиболее важных обысках и изъятиях нежелательной для режима литературы (которую они поспешно клеймят «запрещенной») – будь то у меня дома в 2002 году, или у издателя Александра Червякова в мае 2007 года, или в издательстве «Белые альвы» в ноябре 2007 года и т.д. Именно в ФСБ теперь приходится ходить на допросы Корчагину, поскольку прокуратура отказывается возбуждать против него дела. Правильнее будет сказать, что всю черную, грязную работу ФСБ пытается переложить на плечи МВД и прокуратуры, но при этом полностью направляет и контролирует весь процесс.