Александр Севастьянов - Новая инквизиция

Тем временем выясняется, что лингвистическая экспертиза по делу Котова поручением следователя Танько А. А. была назначена… начальнику УФСБ России по Свердловской области генерал-лейтенанту Козиненко Б.Н. Это надо же было додуматься! Как видно, «филологи в погонах» становятся в провинциальных прокуратурах востребованным контингентом…

25 января 2007 г. Совет Адвокатской палаты Свердловской области направил обращение в Федеральную палату адвокатов РФ по поводу необоснованного и политически мотивированного заключения под стражу Котова с просьбой к Совету Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации содействовать защите адвоката Котова С.Л.

28 января 2007 г. В Екатеринбурге прошел официально разрешённый пикет «Свободу русским политзаключенным» в поддержку Котова. В связи с информационной блокадой местными СМИ, заранее получившими информацию о предстоящем мероприятии, присутствовало только около сорока человек.

Адвокат Котов бьется во всю силу профессионального юриста, опытного правозащитника, не пренебрегая мелочами, быстро и точно реагируя на каждый поворот дела.

Все тщетно. 22 февраля 2007 г. политзаключённый Котов в очередной раз обращается с письмом к Президенту РФ Путину В.В., в котором обращает его внимание, что не получил никакого ответа от адресатов ни на одно (!) из 111 своих официальных письменных обращений по поводу нарушений закона, допущенных в связи с возбуждённым против него делом, отправленных им в адрес государственных органов, в том числе и в адрес Президента РФ. Сто одиннадцать безответных посланий по поводу беззакония! Поставьте себя на минутку на место Котова, читатель! Почувствуйте весь накал отчаянной борьбы за право быть собой и за свою свободу, почувствуйте всю безнадежность этой борьбы в условиях российского следствия и суда!

Понятное дело, это письмо президенту также осталось без ответа.

Что тут скажешь? Заказные процессы, за которыми стоит ФСБ, непробиваемы. Требование Котова «принять решение, руководствуясь законом и совестью, в соответствии со статьёй 17 УПК РФ», предстает как неисполнимое в принципе.

Между тем, наличие у судьи совести, в соответствии с ч. 1 ст. 17 УПК РФ, является обязательным условием и одновременно признаком свободной, т.е. правильной оценки доказательств по делу судьёй. Совесть, как нравственная категория, возведена, таким образом, законодателем в разряд юридического факта: наличие или отсутствие совести у судьи в момент произведённой им оценки доказательства влечёт признание этой оценки соответствующей или не соответствующей закону.

Однако у современных российских судей, похоже, свои понятия о совести. Вспоминается, как председатель Чкаловского райсуда в том же Екатеринбурге сказал во всеуслышание в интервью по телевидению, что «судья выполняет функции бога» !

Интересно, это уже по всей России стало общепринятым, расхожим мнением, или пока только в вотчине Росселя? Котову, впрочем, от того не легче.

Общественность не оставалась равнодушной и инертной в деле Котова. Но Областным судом, как и районным, были решительно проигнорированы исходящие от десятков общественных организаций Урала положительные характеристики личности Котова и поручительства депутатов Государственной Думы.

Больше того. Областной суд, по простоте душевной, открыто признал, что Котова судят за убеждения, что Котов, таким образом – политический заключенный, узник совести . Ибо кассационное определение Облсуда оправдало продление Котову срока содержания под стражей тем, что судебными инстанциями были использованы «его позиция по делу и жизненная позиция вообще»!

«Жизненная позиция» как отягчающее обстоятельство! Обстоятельство, за которое можно расплатиться тюремной камерой! Право, советские суды, расправлявшиеся с диссидентами, были менее откровенны и наглы. Похоже, статью 29 Конституции России, провозглашающую, что «никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них», наши судьи не часто перечитывают...

Тем временем судебный процесс под председательством судьи Калинкина С.В. начался. В материалах дела отразились все его роковые несуразности и, самое главное, – политический характер процесса.

В очередной жалобе Котов отмечает:

«28 мая 2007 года государственный обвинитель гражданин Исаков заявил, что русский национализм для порядочных людей, к каковым Исаков относит и себя, есть нечто постыдное и неприличное. Таким образом, гражданин Исаков проявил своё отношение к настоящему уголовному делу, высказав неприязнь к русским националистам.