Дэнни Кинг - Дневник порнографа

Вот так. Никто мне не верил. А если и верили, то не понимали, чем я недоволен. Иногда я задумываюсь, не чувствуют ли нечто подобное проститутки, когда их насилуют.

А впрочем... Один человек поверил мне и посочувствовал от всей души. Дверь студии распахнулась во второй раз и оттуда, спотыкаясь, вышел Джон. Он двигался с некоторым трудом и выглядел несчастным. Мы пошли к метро.

Он поблагодарил меня за помощь, а я извинился, что не вмешался раньше. Джон сказал, что ничего страшного, только мне легче не стало. Когда мы дошли до станции и уже прощались, Джон заметил кровь на моих костяшках, но то была не моя кровь. Мы смотрели на меленькие царапины от зубов Натали, и Джон наконец сказал:

– Здорово ты ей влепил, приятель!

Всякий раз, когда я рассказывал эту историю, в ответ мне говорили одно и то же. Знаете что? "Ты рехнулся!" Еще бы я не рехнулся! Лично у меня сложилось впечатление, что работа в порноиндустрии открыла мне глаза на сумасшествие как таковое. Никакая ученая степень по психологии не может этого дать. Я не о тех якобы смешных надписях вроде: "Чтобы работать здесь, не обязательно быть сумасшедшим, но безумие сильно облегчает жизнь". Всякие зануды любят вешать такие над рабочим столом. Нет, я говорю о проницательности, благодаря которой любая неадекватность сразу бросается в глаза. Прежде я был к этому совершенно не способен. Люди из системы социального обслуживания населения могут тешить себя надеждой, что знают все о психическом здоровье этой страны. Поверьте мне: только работая в порноиндустрии, можно понять, сколько психованных ублюдков гуляет по улицам!

О письмах я уже упоминал. При всей их дикости они просто смешат. "Почитай!" – говорите вы. И все. Письмо не может сделать вам больно (письма-бомбы, письма с сибирской язвой и боксерские перчатки на пружинах не в счет). Пишущий находится за мили от вас, так что при дефиците времени вы можете швырнуть конверт в мусорную корзину. Однако существуют еще телефонные звонки, или вас могут подождать на улице, или некие посетители будут ошиваться внизу, около секретарши, или крайне неблагополучная в психическом отношении личность вдруг объявится рядом с вами прямо в офисе (если Уэнди забыла закрыть автоматические двери). В общем, есть от чего полезть на стену.

Несколько месяцев назад к нам один такой псих приходил. Он искал Джерри, одну из наших девушек. Парень представился ее бойфрендом и утверждал, что "они" решили сниматься вдвоем. Если мы сможем им в этом помочь, то это будет очень мило с нашей стороны. Уэнди, шутки ради и просто чтобы от него избавиться, сказала, что мы не можем брать на работу непроверенных людей. Если он не против, пусть сделает несколько любительских снимков, где они с Джерри "вдвоем", и пошлет их нам, а там видно будет. К сожалению, этот посетитель всегда, всегда, ВСЕГДА заблуждался. Через несколько дней он пришел, сжимая в руке конверт с фотографиями.

– Годфри, оторви задницу от стула и спустись ко мне. Тут один псих... – сказала Уэнди по телефону.

– Ну и что? Почему ты звонишь именно мне? Обратись к кому-нибудь еще, я с ним уже общался.

Я жевал бутерброд и читал "Гарри Поттер и Кубок Огня".

– Все ушли – кто обедать, кто на съемки. А теперь встань и помоги мне с ним разобраться, иначе я пущу его внутрь и укажу путь к твоему столу.

– Ах ты, зараза... – только и успел я сказать, прежде чем она повесила трубку.

Я неохотно пошел к выходу. За стеклянными дверьми меня ждал некий улыбающийся маньяк.

– Не пропускай его внутрь, говори там, – предупредила Уэнди, будто я и сам не понимал.

– Добрый день! Могу я вам чем-нибудь помочь? Кретин пустился в объяснения. Он рассказал про "свою девушку", про желание сниматься и про разговор с "той милой дамой", которая посоветовала сделать несколько фотографий. Вот они.

– Я просмотрю их вместе с вами, потому что там есть несколько жестких снимков, не предназначенных для печати.

В ответ я кивнул, с трудом скрыв досаду.

– Вот первый.

И протянул мне нечеткий, засвеченный снимок, на котором он стоял в носках и трусах. Комната напоминала гостиную Реджиналда Кристи [12].

– Я не стал возиться с разогревочными фотографиями, а сразу перешел к главному. Ничего?

– Ну... Да, прекрасно... – сказал я.

На следующем снимке носки оказались сняты.

– Тяжело с этим автоматическим пуском... Никак не получается попасть в кадр целиком...

Тут не было ни носков, ни трусов, ни головы.