Феликс Аксельруд - Испанский сон

— Во всяком случае, он ведет себя по правилам.

От вертолета вдруг отделилось нечто совсем маленькое и тоже блестящее, быстро двинулось по направлению к шару и превратилось в крошечное подобие самого вертолета. Собственно, это был еще один вертолет — действующая авиамодель, вероятно управляемая по радио и используемая в качестве транспортного средства.

Игрушечный вертолет подлетел совсем близко к корзине — воздушный поток от него был совсем невелик — и выпустил из себя довольно толстый телескопический стержень. На раме, венчающей этот стержень, Вальд со все возрастающим удивлением увидел телекамеру и металлический, нестерпимо сверкающий на солнце рупор громкоговорителя.

— Они гонят волну, — проворчал Сид. — Скажи им, чтобы зашли с востока.

— Эй, на вертолете! — крикнул Вальд в сторону рупора. — Зайдите с востока!

Вертолет медленно начал смещаться к солнышку, и игрушечный детеныш его туда же.

— Будьте добры, — сказал рупор женским голосом, — не кричите, пожалуйста. Микрофон очень чувствительный; мы отлично слышим вас обоих и даже вашего пернатого друга.

— Кто вы такая, уважаемая дама?

— GNN International. Нас здесь две дамы; хотим договориться с вами об интервью.

Вальд облегченно вздохнул, но тут же вновь насторожился.

— Что еще за интервью?

— Просто, о вашем полете…

— Какая-то лажа, — неприязненно сказал снизу Сид. — Пусть объяснят, чем мы так уж особенно хороши; на земном шаре воздухоплавателей нынче достаточно.

— Вы слышали вопрос? — спросил Вальд у рупора.

— Да, — ответил тот, — дело в том, что у вас самая мощная в мире нагревательная установка.

— Это неофициальная информация, — зашипел Сид в Трубу, — установка еще не зарегистрирована. Ишь какие!

— Вы не имеете права оперировать этой информацией, — твердо сказал Вальд.

— Ну, а то, что вы пробираетесь по чужим воздушным коридорам? — спросил рупор ехидным голосом.

— Отведите в сторону свой микрофон, — сказал Вальд с раздражением. — Моему компаньону и мне нужно посоветоваться конфиденциально.

В вертолете повиновались.

— Что скажешь? — прошептал Вальд в Трубу.

— Скажу — пройдохи.

— Я спрашиваю, давать ли интервью?

— Это деловой вопрос, — ответил Сид. — Не хочу замутнять наши отношения бизнесом; ты генеральный спонсор полета, тебе и решать.

— Хорошо, — сказал Вальд, — однако мы должны заранее договориться о распределении прибыли.

— Я доверяю тебе и не желаю больше это обсуждать.

— О’кей.

Вальд замахал руками.

— У меня есть сотовый телефон, — сказал он вновь приблизившемуся рупору. — Почему вы не позвонили загодя и тем самым заставили нас беспокоиться?

— Но откуда же мы знаем, по какому номеру звонить?

— Не валяйте дурака, дамочки! — сурово сказал Вальд. — Эти логотипы на шаре в десять раз больше вашего вертолета. Грош вам цена как репортерам, если вы не сумели связаться ни с одной из двух фирм.

— Мы пошутили, — сказал рупор. — Разумеется, мы с ними связались; но господа Эскуратов и *ов в один голос заявили, что это исключительно ваша компетенция.

— Вместе с тем, — добавил он другим голосом, — номер вашего телефона держится в строжайшем секрете.

— Еще бы, — самодовольно заметил Вальд, — а вы небось ожидали, что вам сразу все расскажут?

— Да уж, вопросы безопасности у вас на высоте.

— Ладно, — сказал Вальд. — Но я не хочу вести переговоры об отдельно взятом интервью.

— А как же? — послышался разочарованный голос.

— Могу продать эксклюзивные права на освещение всего полета.

— Вы с ума сошли. Кому нужны ваши права?

— А кому нужно интервью?

Рупор помолчал.

— Извините, — сказал он через какое-то время, — мы ненадолго отключимся; нам нужно посоветоваться с начальством.

— Валяйте, — усмехнулся Вальд. Он попытался рассмотреть в телескоп своих собеседниц, но потерпел неудачу — оплаченное четвертаком время уже закончилось. Невооруженным глазом было видно лишь, что одна из дам светленькая, а другая — будто бы негритянка.

Спустя пару минут рупор опять заработал.

— Куда вы летите? — спросил он.

— В Лас-Вегас, Невада.

— Зачем?

— Это не относится к предмету переговоров.

— Лас-Вегас — конечная точка?

— Это зависит, — сказал Вальд.

— Сколько вы хотите за эксклюзив?

— Один миллион.

— Миллион чего? — тоскливо спросил рупор.

— Миллион за права, — уточнил Вальд, — не считая отдельной платы за интервью.

— Конечно же, — с надеждой предположил рупор, — вы имеете в виду миллион испанских песет?