Чак Паланик - Фантастичнее вымысла

Мишель смотрит на фотографии – на них изображен Йоги, которого обнимают дети. И рассказывает о девочке, которую встретила в Тегусигальпе. Ее ноги были покрыты незаживающими язвами. Девочка зачерпывала воду из грязной лужи. Мишель бросила ей в чашку с водой дезинфицирующие таблетки. Какой-то журналист стал втирать девчушке в кожу ног бактерицидную мазь.

– Нам приходилось бывать в самых разных местах. Там, куда мы приходили, все начинали улыбаться, завидев Йоги, – рассказывает Мишель. – Если мы где-нибудь останавливались, то люди, как мошкара, облепляли нас и все хотели потрогать Йоги. «Dame lo! Dame lo! Дай мне его!» – без конца повторяли они. А ему это очень нравилось. Он обожает внимание. Уверена, он понимает важность работы, которую выполняет. Я все время пыталась это ему втолковать: «Это очень важно. Ты делаешь для людей очень хорошее дело».

На фотографии с обрушившимся футбольным полем Мишель показывает на толпу людей, стоящих у самого края провала.

– Люди стояли возле самого края бывшего футбольного поля и просто наблюдали за нами, а один маленький мальчик сказал по-английски «спасибо».

Она рассказывает:

– У меня в таких случаях тут же навертываются на глаза слезы. Я слишком сильно реагирую на проявления человеческих чувств.

Она смотрит на следующую фотографию и улыбается:

– Мы поехали в сиротский приют, чтобы немного подбодрить собак. Кто-нибудь из детей убегал и прятался, а наши собаки должны были найти его.

А это остров. Мы ехали два часа по разбитым дорогам с бесчисленными поворотами и разворотами в ржавом кузове самосвала. Мы нашли три тела, – комментирует она очередной снимок. Затем гладит Йоги и говорит: – Наверное, эта работа состарила его. Он повидал и понюхал всего столько, сколько не видел и не нюхал ни один двухлетний пес.

На снимке из другого фотоальбома Йоги сидит рядом с исхудавшими, улыбающимися мужчинами.

– Я верю в бодхисатв, – говорит Мишель. – В буддизме это существа, постигшие просветление, которые вернулись к людям, чтобы помогать им. Я думаю, назначение жизни Йоги состоит в том, чтобы помочь мне стать лучше и творить добрые дела. Мне было бы нелегко решиться прийти в хоспис, но вместе с ним это место стало для меня вторым домом.

По поводу хосписа для больных СПИДом, куда она теперь приходит вместе с Йоги, Мишель говорит:

– Мне хотелось чего-то нелегкого и значимого, и от многих людей мне стало известно о хосписе «Наш дом». Сначала я поинтересовалась, не желают ли они, чтобы с ними кто-нибудь позанимался рэйки, но они ответили, что им это не нужно. Затем я сказала, что у меня есть вот эта замечательная собака, и они попросили меня прийти. Так все и началось. Мы стали приходить туда каждую неделю.

Многие из них когда-то лишились домашних животных, – говорит она. – Иногда дает о себе знать паллиативный фактор: Ну, если бы у меня дома было любимое животное, то я, может быть, и не попал бы в «Наш дом» . А потом животное умирает, и от этого человеку становится очень тяжело. Любой, кто живет в этом хосписе, в чем-то является изгнанником. Они потеряли по меньшей мере одного любимого человека. В плане материальном они все лишились дома и имущества.

Это часть его работы, – говорит Мишель, почесывая Йоги за ушами. – Приносить успокоение. Именно это я имела в виду, когда говорила о бодхисатвах. Помощь людям, возможность приносить успокоение, пожалуй, даже важнее, чем собственное благополучие.

Поездка в Гондурас стала по-настоящему продуктивным моментом моей жизни. Своего рода водоразделом. Может, в чем-то даже пиком. Пока я находилась там, то ни разу не задумывалась о том, какова цель моей работы, потому что все было и без того ясно. В это просто погружаешься полностью, отдаешь делу себя всю, без остатка.

Сейчас обе собаки спят на креслах в сером доме на окраине, похожем на ранчо. За стеклянными раздвижными дверьми находится задний двор, весь в комьях земли, оставленных резвившимися там собаками.

– До поездки в Гондурас я окончила школу, – сообщает Мишель. – Я совсем недавно получила степень магистра и ушла из «Хьюлет-Паккард». Я подумала: «Эй, где-то там есть огромный многомерный мир, который кто-то пытается вписать в уродливую корпоративную культуру». Что же означает слово там? Один день поисковых работ в Гондурасе – я не раз об этом задумывалась, пока была там, – куда важнее, чем двадцать лет жизни в мире корпоративной культуры.

Это так прекрасно, – говорит Мишель. – Какая-то часть меня все так же плачет, когда я вижу, как собака работает, будь то поводырь у слепых или мой Йоги, когда он делает все, что только в его силах. Я с благоговением наблюдаю за их стараниями.