Дарен Кинг - Boxy An Star

Констъебель Башка-Ананас говорит:

— Сколько лет вашей дочери, миссис Мозгви?

— Я ему говорила. Я ему говорила. — Звездочка говорит: — Скажи ему, мама. Мне надоело сто раз повторять. Он меня даже не слушает. Что я ему говорю.

— А что ты ему сказала? — Мама Звездочки качает головой. — Он тебя слушает и все слышит, просто он знает, что ты говоришь ерунду. Если он полицейский, это не значит, что он тупой. Сколько, ты ему сказала, тебе лет?

— Восемнадцать.

— Восемнадцать. О господи. — Мама Звездочки говорит: — Было бы мне восемнадцать. Скажи ему правду, Стейси. Скажи ему.

Звездочка смотрит на маму. Смотрит на констъебеля Башка-Ананас. И говорит:

— Тринадцать.

— Ты еще слишком мала, чтобы водиться с таким отребьем. — Мама Звездочки выразительно смотрит на меня.

— Я с ним не водюсь... не вожусь. — Звездочка говорит: — Мы просто дружим и вместе гуляем.

Констъебель Башка-Ананас говорит:

— Ее взяли с поличным. Она воровала товары в аптеке. Сильнодействующие лекарственные препараты. Миссис Мозгви?

Мама Звездочки смотрит на Звездочку и говорит:

— И чего он к тебе привязался? Лучше бы он повнимательнее присмотрелся к этому твоему дружку. — Она смотрит на меня. — Ему сколько лет? Пятнадцать. Почти совсем взрослый. И он подает моей девочке дурной пример. Если вам надо кого-то арестовать, арестуйте его.

Констъебель Башка-Ананас говорит:

— Никто никого не арестовывает, миссис Мозгви. Мы просто хотим помочь. Молодой человек, Том, он не совершил никаких противоправных действий. Это не его поймали с поличным, когда он воровал в магазине. Это была ваша дочь. Благополучием которой я искренне озабочен. Я не буду выдвигать никаких обвинений, миссис Мозгви. Учитывая ее нежный возраст. Но я вынужден сделать письменное предупреждение. Мы свяжемся с представителями социальной службы. Ваша дочь не должна по ночам выходить из дома. У нас нет комендантского часа, и тем не менее...

— Молочный лимонад. Местечко за углом. И горячий шоколад. — Звездочка кладет руки себе на грудь, потом — на дырочку между ног, и потом — на попу.

Мама Звездочки говорит:

— Не умничай, Стейси.

— Она не умничает, — говорю. — Она потому что глупая.

— И скажите этому дрянному мальчишке, чтобы он больше не подходил к моей Стейси. — Мама Звездочки говорит: — А то ходит тут со своими погаными таблетками. Заставляет ее...

— Я ее не заставляю. — Я говорю маме Звездочки: — Мы просто делаем то, что нам хочется делать.

Констъебель Башка-Ананас говорит:

— Вот так ты мыслишь себе ответственность за близкого человека, Том?

— Я вообще ничего не мыслю. — Я говорю: — Это даже не мысль. Это просто... ну, просто мы делаем что хотим. Точно так же, как вы.

Констъебель Башка-Ананас говорит:

— А чего вы хотите?

— Ну...

Звездочка говорит:

— Мы вообще ничего не делали.

На свете есть одна вещь, которая заставляет меня по утрам подниматься с кровати. Вещь, которая заставляет меня по утрам подниматься с кровати, — это таблетки. Я встаю, чтобы добыть таблетки, или же ем таблетки в кровати, чтобы потом встать с кровати. Потому что таблетки заставляют меня вставать по утрам. Сейчас у меня нет никаких таблеток, и не было уже девять дней. Так что теперь я встаю по утрам вовсе не из-за таблеток. Теперь, когда у меня нет таблеток, которые заставляют меня вставать, я встаю из-за Звездочки. Я встаю, чтобы поднять и ее тоже, потому что сама она просто не встанет, или же я встаю потому, что она не желает вставать и выпихивает меня из постели.

Сегодня я решил вообще не вставать с постели. Сегодня — первое утро, когда я проснулся, а Звездочки не было рядом. Теперь, когда рядом нет Звездочки, это вообще никакое не утро. Я просто лежу и даже не думаю вставать с кровати. Я не буду вставать, потому что мне нечего делать, когда я встану, и мне не хочется никуда идти. Вернее, мне хочется пойти к Звездочке, и чтобы мы вместе пошли к Коробку. Звездочка и Коробок — это главные люди у меня в жизни. Но их больше нет в моей жизни. И это неправильно.

Когда у тебя в жизни есть что-то важное, это действительно здорово, но вот беда: это важное, что есть в твоей жизни, оно может исчезнуть в любой момент. Вот оно было, а вот его уже нет. Так устроен наш мир, он постоянно меняется. И это неправильно.

И еще одна вещь. Еще одна причина, почему я не буду сегодня вставать с постели. Я потому что вообще ничего не чувствую. То есть я чувствую только боль, ну, которая внутри. Она карабкается по мне, там, внутри, как будто я детская лесенка из синего металла, только вывернутая наизнанку. Боль поднимается вверх по лесенке, которая во мне, она там, внутри, и не хочет выбираться наружу. И я никак не могу от нее избавиться. Потому что она во мне. И есть еще одна боль, которая снаружи. Она сидит на мне сверху, и давит всем своим весом, и не дает встать, ну, как будто она — старший брат, с которым живешь в одной комнате и который постоянно тебя донимает.