Дарен Кинг - Boxy An Star

Папа Коробка крикнул:

— Далек, а где твои брюки?

Далек стоял на диване, который прозрачный, и высовывался в окно, и всем было видно, что он без брюк. Далек крикнул:

— Я показывал Стволу свои укрепители.

— Ага. Только пусть он поможет тебе спуститься по лестнице.

Вот так мы с Далеком пошли в магазин за мороженым. Я помог Далеку спуститься по лестнице, только я плохо помог, потому что нечаянно его уронил. Далек скатился вниз по ступенькам. Далек — он инвалид. Я пытаюсь помочь ему встать, только он не дает мне ему помочь. Он рассыпал свои фигурки. Он встает сам, собирает фигурки. Которые рассыпались. Мы с Далеком идем в магазин. За мороженым. Далек берет эскимо «Убойные Мурашки». Я беру «Мистера Длинного». Потом мы возвращаемся к Коробку. Я говорю:

— А почему ты не черный?

— Я потому что приемный.

— Ага.

— Знаешь что, Ствол. По-моему, тебе надо немного расслабиться. Ты такой весь напряженный.

— Да что ты вообще понимаешь? — говорю я, облизывая своего «Мистера Длинного». — Ты еще маленький, а я — взрослый.

— Я много чего понимаю, Ствол. Может быть, я еще маленький. Но жизнь — это не годы, которые ты прожил. Жизнь — это опыт. — Далек говорит: — Я пролежал в больнице сто тридцать девять дней. Не сразу все, не подряд. Но все равно...

— А тебе там давали таблетки? Ну, там, в больнице?

— Да, мне давали лекарства. Но не все время, а только когда было нужно.

— Ага, — говорю. Мы подходим к дому Коробка. Я останавливаюсь у ступенек, которые ведут в подъезд, и поправляю свой галстук-бабочку. Ставлю ногу на ступеньку. — А ты когда-нибудь нюхал чего-нибудь носом? Ну, чего-то такое, что можно нюхать? Ну, в смысле, втягивать носом?

— Ствол, ты о чем говоришь? Что-то я не понимаю. — Далек ставит ногу на нижнюю ступеньку. Облизывает свое эскимо, которое «Убойные Мурашки». — Помоги мне подняться. Хотя нет. Лучше я сам поднимусь. — Далек проверяет молнию на своей сумке. Хорошо она застегнута или нет. Ему не хочется, чтобы фигурки опять рассыпались. Молния застегнута хорошо. Далек поднимается по ступенькам. Я поднимаюсь следом за ним.

— А как они действовали, те лекарства? Ну, которые тебе давали в больнице?

Мы уже вошли в квартиру Коробка.

Далек смотрит на меня как-то странно и говорит:

— В смысле, как они действовали?

— Ну, как ты себя потом чувствовал?

— Хорошо чувствовал. Они потому что боролись с инфекцией. И с воспалением.— Далек говорит: — Я вообще-то не очень помню.

— Нет, я спрашивал о другом. — Я облизываю своего «Мистера Длинного». Это такое мороженое, очень длинное. Оно поэтому и называется «Мистер Длинный». Я долго думаю, подбирая слова, ну, чтобы он меня понял. — Ты когда-нибудь принимал такие лекарства, после которых становится... ну, не так, как обычно, а так, знаешь... странно?

Далек сосредоточенно хмурится. Облизывает свое эскимо «Убойные Мурашки».

— А, ты имеешь в виду побочные действия?

Я качаю головой. Он меня не понимает.

Звездочка говорит:

— А что ты ешь? — Ее нет тут, рядом. Ее голос доносится из-за двери. Она в туалете. Ее оранжевая одежда лежит перед дверью, как корки, очищенные с апельсинов, которые она не ест. Оранжевая шляпка, оранжевое платье, оранжевые носки. Значит, Звездочка все сняла. Она теперь вся раздетая и уже не красуется. Она кричит из-за двери: — Что ты там лижешь? Ствол. Ты же там никого не облизываешь?! Я слышу, что ты что-то лижешь.

Я кричу через дверь:

— Я никого не лижу. Я ем мороженое.

— Какое?

— «Мистера Длинного».

Далек кричит:

— А я «Убойных Мурашек».

— А почему у меня нет мороженого? Это неправильно. — Слышно, что Звездочка сердится. У нее потому что сердитый голос. В общем-то это, конечно, несправедливо, что у нее нет мороженого. Но мир вообще устроен несправедливо. — Ствол, почему у меня нет мороженого?

— У тебя зато месячные.

— Я не хочу месячных. — Звездочка кричит через дверь: — Я хочу мороженого.

— Ага. — Я кричу через дверь: — Извини, Звездочка, но мы не взяли тебе мороженого. — Я смеюсь, только тихо. Чтобы Звездочка не услышала из-за двери. Далек тоже смеется. И тоже — тихо. — Мы бы его просто не донесли. Далек упал с лестницы. Он — инвалид.

Звездочка кричит через дверь:

— Тогда ты меня угости своим.

— Не могу, — говорю. — Там почти ничего не осталось.

— Ты же сказал, у тебя «Мистер Длинный», а это очень большое мороженое. Там должно еще много остаться.

— Тогда выходи. — Я хочу, чтобы она вышла. Звездочка молчит, не говорит ничего. А потом кричит