А Крабов - Люди в белом

"Как живешь, дружище, что у тебя нового?"

Тот отвечает:

"Все нормально, только вот, знаешь, я геем стал".

Первый:

"Ого, как круто, у тебя, наверное машина, квартира, все дорогое, престижное?".

"Да нет, в коммуналке живу, комната девять метров".

"Ну тогда, наверное, по дорогим клубам ходишь, кокаин нюхаешь?"

"Да нет, раз в месяц в пивнушку зайду — и все."

"Ну тогда у тебя любовник, конечно, супер звезда", — недоумевает первый.

"Да нет, сосед по коммуналке", — отвечает второй.

"Так какой же ты гей, ты пидор!"

Краснощеков, неосмотрительно сделав приличный глоток чая, от смеха выплюнул его обратно в чашку.

— 8652 бригада, поехали! — прохрипел селектор.

— Ну, блин, чай не дали допить, — проворчал я.

— Поехали, спасем чью-нибудь задницу. — Краснощеков хлопнул меня по плечу и шумно встал.

Спасать чью-то задницу нам пришлось почти что в прямом смысле.

Дверь квартиры, на которую поступил вызов, нам открыла симпатичная пустоглазая девушка, которая, прикрыв ладошкой рот, глупо хихикала.

— В чем дело, мадам? — сразу определив по внешнему виду принадлежность дамочки к представительницам древнейшей профессии, поинтересовался я.

— Проходите на кухню, сами увидите.

На кухне мы поздоровались с лысоватым, толстеньким мужчиной, лет пятидесяти, сидящим на табуретке в костюме Адама.

— Ой, слава богу, мужчины! — обрадовался он нам, вытирая платком пот со лба, — видите ли, ребята, я тут застрял.

— Где это Вы застряли? — обходя вокруг пострадавшего, изумился Краснощеков.

— Да вот, видите ли, не совсем я, а чертова табуретка, кто такие делает?! — вознегодовал старый развратник, при этом оставаясь совершенно неподвижным.

Подчиняясь смутной догадке, я опустился на колени и заглянул под табуретку, желая оценить обстановку снизу.

— М-да! — проговорил я, не сразу поняв что увидел, — как это вас так угораздило?

— Да вот, понимаете, жена уехала в командировку, и я решил расслабиться: вызвал Юленьку из агентства.

— Так это что, она вас так? — влез в разговор Краснощеков, стоя на коленях и давясь от смеха.

— Да нет же, Юленька тут не причем, во всем виноват дизайнерский зуд какого-то деревенского столяра, ну кому еще в голову придет вырезать в центре сидения сердечко.

До нас с напарником постепенно начала доходить суть происходящего. Видимо, в некоторой расслабухе после секса пожилой ловелас уселся голым задом на коварную табуретку и его мошонка, вместе со всем содержимым, попала в просвет рокового сердечка. Судя по всему, мужчина резко встал и в результате механического повреждения произошел разрыв сосуда. Таким образом, из-за развившегося отека и гематомы мошонка страдальца приобрела размеры мошонки более крупного млекопитающего, к примеру слона, и уже никак не могла покинуть отверстие самостоятельно, без постороннего квалифицированного вмешательства. Дальнейший рассказ потерпевшего полностью подтвердил наши умозаключения.

— Мужики, спасите, я вас отблагодарю, только сделайте что-нибудь! — несмотря на наготу и довольно умеренную температуру воздуха в помещении, старикан обильно потел.

Мы, как представители мужского пола, тоже больше всего в жизни беспокоимся о целостности и работоспособности своих детородных органов и, несмотря на приобретенные за годы работы цинизм и жесткосердие, искренне сопереживали бедняге.

— Да уж понятно надо что-то делать, не будите же вы, как Вини Пух, ждать неделю, — при этих моих словах в дверях раздалось бесцеремонное хихикание девицы, о существовании которой мы на некоторое время забыли.

— Пожалуйста, подождите в комнате, — одернул я ее.

— А может отпилить? — не обращая на наш диалог внимания задумчиво произнес Краснощеков.

— Это, что отпилить? — насторожился пленник табуретки.

— Нет, нет не то, что вы подумали, кошелек Гаргантюа мы трогать не будем, мы собираемся распилить капкан, поймавший вас, — Алексей еле сдерживал смех.

— Только смотрите осторожнее, а то… вы ведь меня понимаете.

— Мы вас понимаем и сделаем все, что в наших силах.

После детального изучения строения табуретки, выяснилось, что сидение изготовлено из цельной деревянной доски. При таком раскладе ножовкой по металлу, которую мы нашли в туалете, освободить узника, не причинив ему вреда, нам бы не удалось.

Как не прискорбно, но на месте ничего не сделать, это опасно, надо ехать в стационар.

— Что, совсем ничего не сделать? — сник бедолага.