Тонино Бенаквиста - Укусы рассвета

— Это Этьен, мой приятель, он ждал на улице…

Джордан стрелой ринулся к двери. Он едва успел коснуться ее и тут же отступил, инстинктивно подняв руки.

Замер.

Сделал шаг назад.

— … Джордан!

В его лоб медленно уткнулось дуло пистолета.

За ним последовала рука, сжимавшая оружие.

И внезапно в комнате возникли два силуэта. Один, готовый размозжить Джордану голову, знаком приказал нам молчать. Второй закрыл дверь и быстро, держа пистолет наготове, оглядел комнату. Все это заняло меньше трех секунд. Джордан вздернулся было, когда тот, второй, открыл дверь спальни Вьолен, но тут же получил жестокий удар ребром ладони по лицу и рухнул наземь. Однако безумец не сдался и попробовал встать; следующий удар, ногой, отбросил его к стене, и он даже не успел застонать от боли — противник подмял его под себя, обеими руками зажал рот и удерживал до тех пор, пока Джордан не перестал отбиваться.

Я смотрел на все это, остолбенев от ужаса.

Два силуэта.

Стюарт и Рикки…

Сначала мне показалось, что я брежу, что у меня просто крыша поехала.

Надо прийти в себя. Закрыть глаза и прийти в себя.

Такое иногда случается, когда долгое время не спишь. Ночь размывает границы реальности. Ты теряешь ощущение времени, твои внутренние часы разлаживаются, ты внезапно отвечаешь на вопрос, заданный кем-то накануне, цепляешься за остатки вчерашнего, спасаясь от лавины сегодняшнего, грезишь в настоящем и просыпаешься в бесконечном дежа вю.

Рикки. Стюарт. Они резко бросили мне несколько слов, которые я не сразу разобрал.

— Эй, Тони, где его сестра?

— Она… она там… — всхлипывая, прошептал Джордан. — Я умоляю вас…

И он заплакал, вцепившись в ногу Стюарта, который отшвырнул его ударом колена. Рикки убрал пистолет, заглянул в спальню и, убедившись, что Вьолен на месте, тихонько прикрыл дверь; все это время Стюарт держал нас на мушке. Джордан смотрел на меня безумными глазами, его губы перекосила гримаса ненависти.

— А ведь я вам почти поверил.

— Заткнись, ты… you monster, shut up note 38!

Рикки орет как бешеный, чувствуется, что криком он хочет выплеснуть эмоции, что ему от этого легче и плевать, разбудит он кого-нибудь или нет.

Monster! Monster!

— So, you're the fucking son?

— Так ты сын или нет? — переводит Рикки.

Джордан испуганно кивает. Американцы сходятся вплотную, пристально глядят друг другу в глаза, зловеще усмехаются и, испустив тот же странный протяжный свист, напоминающий отдаленный ветер, медленно ударяют ладонью о ладонь.

Какой-то безумный ритуал. Или танец. Я ничего не понимаю, но мне страшно.

— Where's the book?

— Какая книга? — спрашиваю я.

— Нам нужна книга, Тони.

Он подошел ко мне, и я инстинктивно прикрыл лицо. Но он лишь потрепал меня по голове, как верную собаку.

— We love you, Тони. Ты лучший! Good job note 39!

В это время Стюарт схватил Джордана за волосы, приложил пистолет с глушителем плашмя к его уху и хладнокровно спустил курок. Джордан взвыл, схватился обеими руками за голову — похоже, у него лопнули барабанные перепонки, — и скорчился на полу. Пуля застряла в матрасе.

Из своего угла я услышал только звук, похожий на щелканье хлыста.

Рикки потрепал меня по щеке.

— Ты отлично сработал, Тони. Good guy note 40. А теперь гони книгу.

Ничего не понимая, я указал на рукопись, валявшуюся на полу. Он кинулся к ней, лихорадочно перелистал. Потом яростно вырвал чуть ли не половину страниц и швырнул мне прямо в лицо.

— Piece of shit! Это еще что за дерьмо!

Ударом каблука он вдребезги разбивает низенький журнальный столик у моих ног. Бросается на меня, всовывает пальцы мне в рот — я не в силах оттолкнуть его, не успеваю укусить, — и ствол пистолета уже засунут мне в горло. Стюарт кричит: «Брось его! »; секунда — и пистолет вынут. Я судорожно кашляю, надрывая легкие, слезы брызжут из глаз.

— Извини, Тони, we love you. Ты нам еще понадобишься, Тони…

С этими словами он проделал точно такой же маневр с Джорданом, засунув ему пистолет в горло.

Я думал, что он разнесет ему голову, но он выстрелил вхолостую. И расхохотался. Смехом облегчения. Жутко довольный собой.

— You got some job, Tony… Ты еще поработаешь на нас, Тони…

И снова прицелился в меня.

В меня.

Меня всего трясло, я спустился в холл и увидел там лишь обычную суету постояльцев вокруг столиков, накрытых для завтрака. И раздраженного дневного портье, который еле успевал обслуживать набежавших невыспавшихся туристов, удивленных его мрачной физиономией. Мои часы показывали 8.30.