Андрей Ханжин - Рассказы

А у Ревякина есть песня потрясающая… «Сберегла» называется. Кайф!

Москва была безликой, оскопленной и лицемерно непорочной, как персидский евнух. По смердящему гудроном асфальту стелилось душное олимпийское лето 1980 года. Я только что переспал со своей первой в жизни женщиной — Светланой — женой какого-то ебнутого живописца из подмосковного города Руза. Мне было 14, ей 23. пилились мы долго, уныло, под пластинку "Оттаван", которую все время приходилось переставлять заново. К середине ночи мне надоела эта нудная бесчувственная ебля. Я выполз из под сисек этой нечаянной Светы, оделся, выпил стакан венгерского вермута и ушел к черту от своего первого сексуального опыта, не оставившего, к счастью, никаких особенных впечатлений или разочарований в моей тогда уже потерянной душе.

Первая утренняя электричка доволокла меня до столицы.

Моих тогдашних, да и теперешних, друзей — стремного вида личностей — трудно было встретить в то олимпийское, выметенное советской властью лето. Кого-то упрятали в дурдом, кого-то в ЛТП, кого-то рассовали по тюрьмам, а те, кого не коснулись воспитательные розги износившейся идеологии, старались не появляться в пределах Садового кольца, чтобы не отправиться по вышеуказанному маршруту. Так что на полукруглых лавочках у памятника Пушкину я пребывал в абсолютном одиночестве. Ну не считать же компанией полдесятка мудаков с выправкой вечных активистов, с доводящими до тошной истерики одинаковыми стрижками — скобочками и с поросячьим бессмыслием в зенках. В общем — никого.

Сидел, курил и прикидывал куда бы лучше податься. Приемлемых вариантов было два. Выловить в фонтане всю мелкую наличность, настрелять у прохожих сигарет и податься в городок под названием Дзержинский, на хипповый "флэт", на квартиру не жившего там Харатьяна. Где проскучать вечер в обществе флегматичных волосатых людей, внутренний мир которых мне очень даже понятен, но как-то назойливо тосклив. Второй вариант казался более динамичным: спуститься по бульварам на улицу Воровского (теперь Поварская), так или иначе, отыскать шайку местной шпаны под предводительством потомственного малолетнего уголовника Сержа Цаплина. Пошляться с ними по району, а часам к шести вечера отправиться к Большому театру, на "плешку" — пиздить и грабить гомосеков, завлекая их через "подсадную утку" в близлежащие кусты и подворотни. Вот ведь, тяга — каждый день их пиздили то шпана, то менты из 17-го отделения, а они все равно собирались в одном и том же месте. Мне кажется, что именно гомики были в СССР самой несгибаемой "оппозицией" режиму. Наверное, поэтому их так массово внедрили в российскую власть после 91 года. А кому еще цэрэушники могли доверить управление вновь образовавшейся колонией? Тем, кого они считали "организованным сопротивлением советской системе" — гомикам, фарцовщикам и не успевшим выехать, озлобленным еврейским "диссидентам". Короче — второй вариант убийства вечера перевесил.

Спустившись в "трубу", в подземный переход через улицу Горького, я уже вычислял, где, в какой подворотне может сейчас находиться Цаплин сотоварищи, как прямо передо мной, будто из циклодольной галлюцинации, выскочил некто Алекс.

Как известно, сэкса в Советском Союзе не было. Рок'н'ролл как бы был: в самых уродливых его интерпретациях, в ВИА "Песняры" и в рок (язык не поворачивается) группе "Машина времени", ну и еще в нескольких облизанных стерильными языками пролетарской интеллигенции коллективах. А вот наркоманы точно были. Наличие в стране наркоманов советская власть почему-то признавала. И в знак своей "признательности", даже сформировала для них специальные лагеря, именуемые "наркомзонами", где несчастные торчки и отматывали свои не слишком долгие срока. Так что наркоманы были. Правда девственные взоры трудового общества не осквернялись их образами, то есть никто их никогда не видел. Но они все равно были.

Алекс был наркоманом. И уже успел отбарабанить два года в Андриапольской наркомзоне. Стритовые малолетки глазели на него с восхищенным уважением. Еще бы! "Наркоман" — это звучало круче, чем "космонавт". Я как-то жил на Щербакове у двух замороченных сестренок-джазисток. Родители их были на дипломатических заработках в Иране. Так что у них было нескучно, и был у них редкий по тем временам видеомагнитофон. Если вы помните фильм "Дневная красавица", то наверняка вам запомнился один персонаж — гангстер и наркоман, который ебал героиню Катрин Денев. Вот Алекс- такого же формата тип.