— Послушай, Зак, — сказал он, — Адам не несет ответственности за то, что случится с нами после того, как мы оставили центр. Он должен «отпустить» нас. Он это знает. Думаю, он понимал, что так или иначе, но я тебя найду. И думаю, он так же понимает и то, что сам по себе, в одиночку, ты можешь не справиться. Адам высокоморальный человек. И он знает, что в жизни нет никаких гарантий. Он знает процент вероятности срыва и знает, что тот не в нашу пользу. Может быть, наша совместная жизнь не приведет ни к чему хорошему. Поживем — увидим.
Это было полгода назад.
У меня был выбор — жить в социальной гостинице или жить с Рафаэлем. Решение должен был принять я сам.
В нашем доме есть правила. Не много, но есть.
Я должен возвращаться домой до одиннадцати, и задерживаться мне можно только с разрешения Рафаэля.
Каждый убирает сам за собой.
Никто не пьет.
Никто не курит в доме.
На заднем дворе у меня своя собственная курительная яма. Временами куря там, я думаю о Шарки. Об Эмите. О Лиззи. Иногда веду с ними воображаемые разговоры. Это моя зависимость. Я еще не решил, относится ли она к здоровому или нездоровому поведению.
Рафаэль помогает мне ясно выражать свои мысли. В разговорах. В общении. Помогает выражать мои чувства. Порой и в шутку, и всерьез Рафаэль за завтраком смотрит на меня через стол и говорит:
— Разбор.
Мы оба смеемся, а затем я говорю что-то в этом духе:
— Я Зак. Я алкоголик. Никаких кошмаров. И я сделаю все, чтобы этот день был хорошим днем.
И Рафаэль, глядя на меня, отвечает:
— Я Рафаэль. Я алкоголик. Я влюблен в собственную трезвость.
Мы улыбаемся. Мы смеемся.
Мы много чего обсуждаем. Это еще одно правило: все обсуждать. Например, школу. Мы обсудили то, что я нахожусь в затруднительном положении. Обсудили план моего поступления в университет. После обсуждения Рафаэль задал мне один простой вопрос:
— Когда ты собираешься вернуться в школу?
— Как насчет сейчас?
Я должен был сам все устроить. Я же, как говорится, сам ответственен-за-свою-жизнь. И я все еще зациклен на получении отличных оценок. Не все меняется.
Университет. Ничего себе! У меня при мысли об этом захватывает дух. И мне хочется плакать. Наверное, во мне всегда будет много слез. Рафаэль хочет знать, почему я считаю это чем-то плохим. Однажды перед уходом в школу я нашел на кухонном столе записку Рафаэля. На ней было написано: Слезы для девчонок . И эта надпись была перечеркнута. Затем было написано: Слезы для мальчишек .
Университет. Кто знает, в какой я поступлю. Я составил список из двадцати пяти, куда решил подавать заявление. Рафаэль взглянул на меня с насмешливой улыбкой — такой улыбался Адам. Может, он ему прислал ее по беспроводной связи?
— Ладно, — сказал я. — Подам в десять.
Рафаэль ответил, что десять — звучит разумно.
Иногда, когда я гляжу на этот список, у меня появляется то давнее ощущение, которое означает: они тебя не захотят . После этого я веду воображаемые разговоры с мистером Гарсией, и он мне говорит: «Да им чертовски повезет, если ты поступишь к ним, Зак». Я лучше буду слушать мистера Гарсию.
В нашем доме полно книг и картин, и кухня, которая меня потрясает до сих пор. У Рафаэля есть все. Он настоящий фанат разных кухонных гаджетов. Он обожает готовить, и это здорово, потому что я очень люблю поесть.
Я люблю смотреть, как он готовит.
— Смотри и учись, — говорит он.
Я так и делаю.
Рафаэль ходит на встречи для людей с проблемами. Рисует. Я люблю его картины — они вызывают у меня желание чувствовать . Он пишет роман и работает над каким-то сценарием, который прислал ему его агент. Когда он получает подобный сценарий, то называет себя врачом, потому что сценарий приходит к нему с проблемами, а он их решает. Он превращает плохой сценарий в хороший. Иногда его имя даже не упоминается при этом, но Рафаэлю все равно.
— Мне платят за это, Зак. Мне не нужно видеть свое имя на экране.
Я тоже хожу на встречи. Есть такие для молодежи. Мне они нравятся. Но некоторые парни на них злы как черти. Думаю, у некоторых из них так ничего и не выйдет. Но мы все живем одним днем. Я вспоминаю, как Рафаэль сказал в нашей кабинке: «Если ты продержишься один день, то сможешь продержаться всю жизнь». Знаете, порой мне приходит мысль, что если бы в жизни этих парней были Адам, Рафаэль и мистер Гарсия, то они бы не были так злы. Так я думаю.
Рафаэль в эти дни очень спокоен и умиротворен. Он слушает джаз. Напевает мелодии, много смеется. Поет.
Читать дальше