Бенджамин Саэнс - Я пел прошлой ночью для монстра

— Дай подумать… я бы сказал — четверка.

Адам написал цифру четыре возле его имени.

— Лиззи?

— Семерка.

— Семерка? Отличная работа. Келли?

— Смотря в какой день.

— Логично. И что ты можешь сказать о сегодняшнем дне?

— Шестерка.

— Шестерка — это хороший день для тебя?

— Шестерка — превосходный день для меня.

Адам кивнул и написал цифру шесть возле ее имени.

— Мэгги?

— Четверка.

— Четверка? Ты работаешь над этим?

Она передернула плечами.

— Анни?

— Точно пятерка.

— Пятерка? Хорошо.

— Зак?

— Я не уверен. Думаю, мне становится лучше.

Адам молча ждал.

— Шестерка. Да, шестерка.

Возле моего имени появилась цифра шесть.

— Вы это заметили? — спросил Адам с насмешкой в голосе. — Нет ни восьмерки, ни девятки, ни десятки.

— Приятель, мы же находимся тут . Чего ты еще ожидал? — спросил Эмит.

— Да, вы тут, — согласился Адам, что вызвало у нас у всех смех. Затем написал на доске: ЧТО МНЕ НУЖНО ДЛЯ СЧАСТЬЯ?

— Хороший вопрос, — заметила Лиззи.

— Я пришел сюда не для того, чтобы стать счастливым, — проворчал Эмит. — Я пришел сюда, чтобы избавиться от зависимости.

— Если бы ты был счастлив, у тебя была бы такая зависимость?

— Не знаю.

— А я предполагаю, что знаешь.

— Никто не счастлив.

Все посмотрели на Келли.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Адам.

— То что и сказала. Никто не счастлив. Почему мы должны отличаться ото всех?

— Значит, счастье невозможно?

— Невозможно. Во всяком случае, для меня.

— Ты уверена?

— Мне плевать на счастье.

Адам задумался.

— Есть тут кто-нибудь еще, кому плевать на счастье?

Я покрутил этот вопрос у себя в голове. «Мне не плевать», — сказал я. Сказал про себя. И еще мне хотелось добавить: «Раньше у меня была по шкале счастья единица. Теперь шестерка. Мне уже лучше».

Я подумал о Рафаэле. Какую бы цифру он назвал? Я представил, как он говорит: «Девятка. У меня девятка по шкале счастья». Затем представил, как он обращается к Келли: «Это неправда — то, что ты говоришь о счастье. Счастье — самая важная вещь на свете». И почему я вижу Рафаэля, говорящего с группой? Все-таки тяжело меняться.

Я решил пройтись, и ноги принесли меня к дереву Рафэля. Дереву, которому он дал имя Зак. Я внимательно рассмотрел его. Погнутое и жутко скрюченное. Но очень красивое. Мне пришла в голову мысль, и я вернулся в кабинку за альбомом. Все утро я провел перед деревом, рисуя и рисуя, пока не закончил картину.

Я пошлю ее Рафаэлю.

Я лег на землю и посмотрел в небо. Я был счастлив, сам не знаю, почему. Но в то же время мне было страшно. Может, меня страшило счастье? Или может, мне было страшно, потому что я не знал, куда идти после того, как уйду отсюда? Куда мне идти? Домой? Одному? Я не знал, как жить одному.

У меня есть тетя, — вспомнил я. Мамина сестра. У нее, как и у мамы, агорафобия. У нее очень милый дом, из которого она никогда не выходит. Я ничего не знаю о ней кроме того, что она не очень-то любит людей. Я встречался с ней только раз. Мы навещали ее, когда я был еще ребенком. Она взглянула на меня, потом на маму и сказала: «Что ж, по крайней мере у него нет блох». Так и сказала.

Я знаю, что тетя никогда не возьмет меня к себе. Рафаэля вот из жалости взяли дядя с тетей. Я не хочу, чтобы меня жалели. К тому же мне уже восемнадцать. Я мужчина. Ну да, ага, насмешил сам себя. Я даже школу не закончил. Мой план о поступлении в университет полетел к чертям. Боже, я сам себя накручивал и чувствовал, как тело охватывает подружка-тревожность. Дыши, Зак, дыши .

Я нарисовал свой автопортрет. На картине я стою перед деревом по имени Зак, смотрю в небеса и пою. Рядом со мной койот. Мы с ним друзья, и он мне подпевает. В углу картины можно увидеть удаляющегося монстра.

Мне нравится моя картина.

Я взял дневник и написал:

Это то, что является правдой. Или, как говорит Адам, это то, что подпадает под категорию ТО, ЧТО Я ЗНАЮ:

· Мой брат убил моих родителей

· Я скучаю по ним — по маме, папе и Сантьяго

· Я совершенно точно алкоголик

· Мне страшно покидать это место

· Мне бы хотелось, чтобы Рафаэль был моим отцом

· Мне бы хотелось, чтобы Адам навсегда остался моим психотерапевтом

· Мне очень нравится трезвость

· Я хочу позволять касаться себя

· Я хочу, чтобы Шарки вернулся сюда и доделал то, что начал

· Я хочу, чтобы Эмит стал счастливым

· Во мне живут прекрасные слова

· Зима — не единственное время года