Валерий Сегаль - Петербург, 1895 год

Какой-то молчавший до сих пор интеллигент на трибуне очень тихо сказал:

— Но ведь вы не были социалистом, вы были коммунистом.

— Социалистом очень легко быть при демократии, — уверенно ответил Ульянов. — Мое мировозрение формировалось при абсолютной монархии. После…

Он не успел договорить. Раздался шум в толпе. Какой-то похожий на гориллу верзила продирался к трибуне, яростно работая локтями. Обращаясь к судьям, он громко кричал:

— Этот человек не похож на еврея! Опять вы нам врали!..

Поднялся невообразимый шум. Кто-то пытался остановить «гориллу». Возникла свалка. Какие-то люди пытались взобраться на трибуну — там судьи уже дрались между собой. Каким-то фантастическим зрением Ульянов видел теперь вокруг себя милионы дерущихся. Эти люди, только что обвинявшие Ульянова в разрушении памятников старины, теперь с поросячьим восторгом уничтожали памятники советского времени, созданные не менее великими скульпторами!

Ульянову стало страшно. Он вдруг почувствовал себя виноватым перед этими людьми. Ему захотелось остановить их хотя бы на этот раз, и он сделал шаг по направлению к дерущимся. Через мгновенье он уже бежал, размахивая руками и крича, призывая к благоразумию этих озверевших людей, но никто не обращал на него внимания. Никто не замечал его. Он бежал сквозь толпу, как сквозь дымовую завесу, не ощущая ее физически. Он не мог вмешаться в ход событий. Он существовал в другом времени, и все происходившее здесь было для него лишь миражом…

— Привет! Я — Колин Кэмпбелл. В эфире WMBC. На востоке Америки полдень. После выпуска последних известий вы услышите еженедельную программу для любителей популярной музыки рок, затем обзор «О чем сегодня пишут американские газеты». Но сначала — краткая сводка новостей.

— Президент Дойл направил российскому правительству телеграмму соболезнования по поводу трагических событий в Осьмино.

— Лидер американских коммунистов Ричард Рауш призвал всех своих сторонников принять участие в демонстрации по случаю Дня Труда.

— Сенатор-демократ Брюс Истлунд выступил вчера в Вашингтоне с заявлением, в котором призвал демократов и нерадикальных коммунистов сесть вместе за стол переговоров с целью образования Единой Социалистической партии Америки.

— Федеральное бюро статистики объявило вчера окончательные итоги переписи населения. Первого января 2017 года в Соединенных Штатах проживало 291,639 млн. человек.

Переходим к новостям в подробном изложении…

Я выключил радио, сел на кровати и закурил сигарету.

Уже который год, подумал я, каждый мой день начинается одинаково: я прослушиваю краткую (именно краткую!) сводку последних известий, выкуриваю сигарету и лишь затем встаю. Новости в подробном изложении я слушаю очень редко: лишь в тех случаях, когда в краткой сводке прозвучало нечто, особо меня заинтересовавшее. А вот не покурил в постели, натощак, я за последние десять лет кажется всего два раза. Первый раз это случилось года четыре тому назад, когда я переспал с какой-то мымрой с Соломоновых островов, не выносившей табачного дыма. Другой раз это произошло 1 января прошлого года, когда я решил с нового года бросить курить…

Сегодня у меня выходной день. При моей сумасшедшей профессии выходные выпадают по какому-то рулеточному принципу. Совершенно невозможно ничего планировать. Но мне это почему-то даже нравится. Я и не люблю ничего планировать заранее. А люблю я проснуться когда получится, закурить сигарету, и думать: пойти мне сегодня пить пиво к Тимми или отправиться в «Прерию», чтобы съесть жареное «седло бизона» с острым, пахнущим дымом соусом и выпить «огненной воды». Подумав об этом, я сразу же вскочил с постели и побежал в душ.

Все благие намерения, которые я вынашивал целую неделю, полетели к чертям собачьим, как только я вспомнил про бизонье мясо и «огненную воду». А ведь я ждал выходного, чтобы поработать над своим романом…

Я начал писать роман шесть лет тому назад, и за все эти годы написал какую-то жалкую сотню килобайт. Всегда что-то отвлекало — девочки, сабантуйчики, футбол… Долгое время я никому не показывал написанного. Лишь недавно я решил почитать это вслух Линде. После первых же двух фраз она ядовито воскликнула: «Ишь, размечтался!» и недобро рассмеялась, а у меня сразу пропало желание читать дальше. Роман начинался так: «Меня зовут Л.Л. Мне 30 лет.» Вероятно, я действительно пишу так медленно, что мой роман уже устарел. Но не в этом дело…