Мэтт Бомонт - Фильм, книга, футболка

Тайрон Эдвардс:Так вот, стою и смотрю, как эта классная попка от меня удаляется. Все нутро колом. Моя чудесная сделка с Голливудом из-под носа уходит. На плечо ложится чья-то рука. Бля. Конец игры. Твою мать, вот и твоя очередь, Тайрон. Чего, спрашивается, не свалил отсюда, пока был шанс? И тут этот тип из таможни говорит мне:

— Вам тут что, цирк или кабаре? Проходите, сэр, проходите.

Я не отвечаю. А мог бы. Я только что прилетел из таких краев, где за меньшее глотки рвут. Но я знаю, когда надо заткнуться. И убираюсь оттуда с такой скоростью, будто я тот самый гребаный спринтер Морис Грин.

Сотрудник таможни Джудит Оттл:Мы прошли в отдельный кабинет, и я попросила ее снять жакет. Проверила карманы. Ничего. Потом — собственно обыск. Ненавижу эту часть работы. Если б вы знали, куда только люди не прячут контрабанду, порой в такие места, куда руку-то сунуть противно.

Я попросила ее опустить руки по швам и, подойдя, заметила слезы у нее на глазах. Мне хотелось тут же все это прекратить и сказать ей: «Извините, пожалуйста, произошла ужасная ошибка. Только прежде, чем вы уйдете… для моего мальчика». Но я этого не сделала. Прощупала ее руки, потом прошлась по бокам — вниз, затем вверх, к бюстгальтеру. Положила руки ей на груди — и обалдела. В бюстгальтер часто вшивают потайные кармашки и прячут в них контрабанду, но у нее там ничего не было спрятано — ну разве что пара фунтов силикона. В газетах писали, что груди у нее такие от природы, но для натуральных они были слишком плотными — прекрасные буфера, но прости, Дин, они покупные.

И вот тут она сорвалась.

— Убери от меня свои гребаные руки! — завопила она, подавшись назад.

Я придвинулась вплотную. Она подняла ладони, пытаясь остановить меня:

— Вы просто не представляете, сколько мне в последнее время пришлось пережить, и тут еще это все. Прилетаю домой, а меня встречают, как поганого наркомана.

Она и вправду захлебывалась слезами. Я не знала, что сказать, поэтому продолжала свое дело. Попросила ее снять туфли, заглянула внутрь — ничего. Прошлась по ногам, снизу вверх, через ткань брюк все прекрасно прощупывалось. Господи, подумала я, всю жизнь так и буду натыкаться на эти чертовы булавки. Поднялась к ее бедрам — по-прежнему ничего. Оставалось всего ничего — от ее промежности и слов «Мисс Ричардс, если вы не возражаете, можно ваш автограф?» меня отделяла всего-то пара дюймов.

Тут оно и случилось. Честно говоря, я не уверена, хотела она меня по-настоящему ударить или просто дико молотила руками по воздуху. Как бы то ни было, она влепила мне по лицу со всей дури. Вообще-то удар был не особо сильный, но у нее на среднем пальце руки было кольцо с огромным сапфиром, так что кровь из меня хлынула, как из свиньи на бойне.

И хотя при обыске я ничего не обнаружила, выбора у меня теперь не было — пришлось ее арестовать. Дело оказалось в лапах копов. И пока она парилась на нарах, у нее было время поразмыслить над тем, что будь она не такой психованной и держи себя в руках, газеты на следующий день подняли бы очередной хай насчет насилия в сериале «Истэндерс» или чего-то еще подобного, вместо того, чтобы столько такого о ней понаписать.

И Дин не дулся бы на меня, уйдя в свою комнату, и не держался бы со мной так, будто я лично руководила вынесением ей приговора.

Грег Фуллер, творческий директор рекламного агентства «Фуллер Шайдт Адвертайзинг»:Я только-только приехал в офис, еще присесть не успел, как заявилась Лола с охапкой бульварных газет.

Нэнси Старк, личн. асс. Грега Фуллера:Прежде чем мы начнем, Давайте определимся вот с чем. Меня зовут не Лола. Этим именем когда бы то ни было меня называл только один человек — Грег Фуллер. Он стал звать меня Лолой с первого же дня моей работы в «Фуллер Шайдт», это мое порнозвездатое имя, конечно же. Если привязать Грега к креслу, приставить ему к голове пистолет и пообещать спустить курок, если он не назовет моего настоящего имени — бьюсь об заклад, его мозги останутся на письменном столе, потому что вспомнить, как меня зовут на самом деле, он просто не сможет.

Спасибо, что позволили объяснить это.

Гper Фуллер:«Это обязательно, лапуль? — спросил я, пока она раскладывала газеты красивым веером. — Мой стол стоит почти пять штук, а ты его оберточной бумагой накрываешь».

— Считай, тебе повезло, — ответила она. — В автобусном парке, где работает мой отец, одного парня выперли за чтение «Спортивной жизни» в рабочее время. А тебе за то же самое деньги платят.