Чак Паланик - Уцелевший

«Оттуда же, откуда знаю, — говорит она и кивает в сторону другого конца столовой, — что у той официантки рак. Я знаю, что от пирога, который ты ешь, у тебя будет плохо с желудком. Какой-то кинотеатр в Китае сгорит за пару минут, прибавь или убавь время, чтобы узнать, сколько сейчас в Азии. Прямо сейчас в Финляндии лыжник вызывает лавину, которая похоронит дюжину людей».

Фертилити подает знак, и официантка с раком подходит к нам.

Фертилити наклоняется поперек стола и говорит: «Я знаю всё это, потому что я знаю всё».

Официантка молодая, у нее есть волосы, зубы, всё, то есть ничего, что говорило бы о ее дефективности или болезни, и Фертилити заказывает цыпленка, поджаренного с овощами и кунжутными семечками.

Спокэйн все еще за окнами. Здания. Река Спокэйн. Солнце, которое у нас одно на всех. Автостоянка. Окурки сигарет.

Я спрашиваю, почему она не предупредила официантку?

«А как бы ты реагировал, если бы незнакомец сообщил тебе подобные новости? Это только разрушило бы ее день, — говорит Фертилити. — И всю свою личную драму она свалила бы на меня».

Вишневый пирог, который я ем, вызовет у меня расстройство желудка. Сила внушения.

«Все, что тебе надо делать — это обращать внимание на закономерности, — говорит Фертилити. — Как только ты увидишь закономерности, ты сможешь экстраполировать будущее».

По словам Фертилити, нет никакого хаоса.

Есть лишь закономерности, закономерности, правящие закономерностями, закономерности, влияющие на другие закономерности. Закономерности, скрываемые закономерностями. Закономерности внутри закономерностей.

Если ты присмотришься поближе, история лишь повторяет сама себя.

То, что мы называем хаосом — это всего лишь закономерности, которые мы не сумели распознать. То, что мы называем случайностями — это всего лишь закономерности, которые мы не в состоянии расшифровать. То, что мы не можем понять, мы называем бредом. То, что мы не можем прочесть, мы называем тарабарщиной.

Нет никакой свободы воли.

Нет никаких переменных.

«Есть только неизбежность, — говорит Фертилити. — Есть только одно будущее. У тебя нет выбора».

Плохие новости: у нас нет никакой власти.

Хорошие новости: ты не можешь совершить ни одной ошибки.

Официантка в другом конце зала выглядит молодой, симпатичной и обреченной.

«Я обращаю внимание на закономерности,» — говорит Фертилити.

Она говорит, что не может не обращать на них внимания.

«В моих снах с каждой ночью их всё больше и больше, — говорит она. — Всё. Это всё равно что читать учебник истории будущего, каждую ночь».

Поэтому она знает всё.

«Поэтому я знаю, что тебе нужно чудо, чтобы тебя показали по телевизору».

То, что мне нужно — это хорошее предсказание.

«Поэтому я здесь, — говорит она и достает толстый ежедневник из своей большой хозяйственной сумки. — Назови мне временной промежуток. Назови мне дату своего предсказания».

Я говорю: В любое время в неделю после следующей.

«Как насчет большой автомобильной аварии?» — спрашивает она, заглядывая в ежедневник.

Я спрашиваю: Сколько машин?

«Шестнадцать машин, — говорит она. — Десять погибших. Восемь раненых».

А нет у нее чего-нибудь помощнее?

«Как насчет пожара в казино в Лас-Вегасе, — говорит она. — Девушки из шоу, топлес, в больших головных уборах из перьев в огне, ну и все такое».

Погибшие?

«Нет. Небольшие ожоги. Хотя многие пострадают от дыма».

Что-нибудь большее.

«Взрыв в косметическом салоне».

Что-то яркое.

«Бешенство в национальном парке».

Скука.

«Столкновение поездов в метро».

Она собирается меня усыпить.

«Меховой активист, обвязавший себя бомбами в Париже».

Проехали.

«Разлив нефтяного танкера».

Кому это надо?

«Неприятности в жизни кинозвезды».

Здорово, говорю я. Моя аудитория решит, что я настоящее чудовище, когда все окажется правдой.

Фертилити листает ежедневник.

«Очнись, сейчас лето, — говорит она. — У нас не такой большой выбор катастроф».

Я говорю, чтобы она продолжала искать.

«На следующей неделе Хо-Хо, большая панда в Национальном Зоопарке, попытается размножаться и подцепит венерическое заболевание от привезенного самца».

Я никогда не произнесу такое по телевизору.

«Как насчет вспышки туберкулеза?»

Скучища.

«Снайпер на дороге?»

Скучища.

«Нападение акулы?»

Должно быть, она соскребает это со дна бочки.

«Сломанная нога у скаковой лошади?»