Бенедикт Спиноза - Этика

Я утверждаю, что душа имеет познание о себе самой, о своем теле и о внешних телах не полное, а лишь спутанное, каждый раз как она воспринимает вещи по обычному порядку природы, т. е. каждый раз как она внешним образом, а именно случайной встречей вещей, возбуждается к созерцанию того или другого, а не тогда, когда она внутренним образом, а именно одновременным созерцанием многих вещей, возбуждается к пониманию их сходств, различий и противоположностей. Ибо каждый раз как она располагается к этому таким или другим внутренним образом, она тогда представляет вещи ясно и отчетливо, как я покажу ниже.

Мы не можем иметь о продолжительности существования нашего тела никакого познания, кроме очень неполного.

Продолжительность существования нашего тела не зависит от его сущности (по акс. 1 этой части), ни даже от абсолютной природы Бога (по пол. 21 части 1); но оно (по пол. 28 части 1) определяется к деятельности и существованию такими причинами, которые, в свою очередь, определены к существованию и деятельности известным и определенным образом другими, а эти – опять другими, и так до бесконечности. Таким образом, продолжительность существования нашего тела зависит от общего порядка природы и от устройства вещей. Каким же образом устроены вещи, – полное знание этого находится в Боге, поскольку он имеет идеи всех их, а не поскольку имеет лишь идею человеческого тела (по королл. пол. 9 этой части). Поэтому познание продолжительности существования нашего тела находится в Боге очень неполным, поскольку он рассматривается составляющим природу человеческого духа, т. е. (по королл. пол. 11 этой части) это познание в нашей душе очень неполно, – что и требовалось доказать.

О продолжительности существования отдельных вещей, которые находятся вне нас, мы не можем иметь никакого, кроме очень неполного, познания.

Ибо каждая отдельная вещь, так же как и человеческое тело, должна определяться к существованию и деятельности другой отдельной вещью известным и определенным образом, а эта – опять другой, и так до бесконечности (по пол. 28 части 1). Но так как в предыдущем положении мы доказали, что на основании общего свойства отдельных вещей мы не можем иметь о продолжительности существования нашего тела никакого, кроме очень неполного, познания, то тоже самое мы должны заключить и о продолжительности отдельных вещей, т. е. что мы можем иметь о них только очень неполное познание, – что и требовалось доказать.

Из этого следует, что все отдельные вещи случайны и разрушимы, ибо о продолжительности их мы не можем иметь никакого полного познания (по пред. пол.); а это и есть то, что мы должны понимать под случайностью вещей и возможностью их разрушения (см. схол. I пол. 33 части 1), ибо (по пол. 29 части 1) кроме этого нет ничего случайного.

Все идеи, поскольку они относятся к Богу, истинны.

Ибо все идеи, которые находятся в Боге, вполне соответствуют своим предметам (по короля, пол. 7 этой части), поэтому (по акс. 6 части 1) все они истинны, – что и требовалось доказать.

В идеях нет ничего положительного такого, ради чего их называют ложными.

Если ты не согласен с этим, то представь себе, если это можно, какой-нибудь положительный образ мышления, который составлял бы форму заблуждения или ложности. Такого образа мышления не может быть в Боге (по пред. пол.), а вне Бога он не может существовать и не может быть представлен (по пол. 15 части 1). А поэтому в идеях не может быть ничего положительного такого, ради чего они называются ложными, – что и требовалось доказать.

Всякая идея, которая в нас абсолютна или полна и совершенна, есть истинна.

Когда мы говорим, что в нас есть полная и совершенная идея, то выражаем этим не что иное (по королл. пол. 11 этой части), как то, что в Боге, поскольку он составляет сущность нашего духа, есть полная и совершенная идея и, следовательно (по пол. 32 этой части), выражаем не что иное, как то, что такая идея истинна, – что и требовалось доказать.