ЛибКат » Книги » Проза » Классическая проза

Марк Твен: Банкнота в миллион фунтов

Здесь есть возможность читать онлайн «Марк Твен: Банкнота в миллион фунтов» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. категория: Классическая проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

любовные романы фантастика и фэнтези приключения детективы и триллеры эротика документальные научные юмористические анекдоты о бизнесе проза детские сказки о религиии новинки православные старинные про компьютеры программирование на английском домоводство поэзия

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

Название:
Банкнота в миллион фунтов
Автор:
Марк Твен
Жанр:
Классическая проза / на русском языке
Язык:
Русский
Рейтинг книги:
3 / 5
Избранное:
Добавить книгу в избранное
Ваша оценка:
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Описание
Другие книги автора
Правообладателям
Похожие книги

Банкнота в миллион фунтов: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Банкнота в миллион фунтов»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Главный герой рассказа, простой клерк Адамс, превратился из бедняка в известного и всеми уважаемого богача. И все это — благодаря воле случая. Судьба сталкивает его с двумя братьями-миллионерами, которые делают ему необычное предложение. Они вручают ему банкноту в миллион фунтов стерлингов и заключают с ним необычное пари.

Марк Твен: другие книги автора

Кто написал Банкнота в миллион фунтов? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

Уважаемые правообладатели!

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

Банкнота в миллион фунтов — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Банкнота в миллион фунтов», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

salary was going to be, but I had a good enough basis for an estimate in the fact, that if I won the bet I was to have choice of any situation in that rich old gentleman's gift provided I was competent - and I should certainly prove competent; I hadn't any doubt about that. And as to the bet, I wasn't worrying about that; I had always been lucky. Now my estimate of the salary was six hundred to a thousand a year; say, six hundred for the first year, and so on up year by year, till I struck the upper figure by proved merit. At present I was only in debt for my first year's salary. Everybody had been trying to lend me money, but I had fought off the most of them on one pretext or another; so this indebtedness represented only £300 borrowed money, the other £300 represented my keep and my purchases. I believed my second year's salary would carry me through the rest of the month if I went on being cautious and economical, and I intended to look sharply out for that. My month ended, my employer back from his journey, I should be all right once more, for I should at once divide the two years' salary among my creditors by assignment, and get right down to my work.	держался в определённых рамках - в рамках зарплаты, разумеется. Конечно, я не знал, какой она будет, но всё же я вполне мог рассчитывать на довольно приличное место, которое обещал мне тот джентльмен в случае выигрыша. Бесспорно, я лучшим образом покажу, на что я способен. У меня по этому поводу не было никаких сомнений. А что касается пари, из-за этого я также не беспокоился: мне всегда везло. Я ожидал, что моя зарплата будет где-то от шестисот до тысячи в год; скажем, шестьсот за первый год, а там год за годом всё больше и больше до тех пор, пока не дойду до самой высокой цифры, соответствующей моим заслугам. На данный момент я задолжал свою первую годовую зарплату. Все подряд пытались одолжить мне денег. Довольно часто я удачно отказывался под тем или иным предлогом. Итак, мой долг состоял из трёхсот фунтов, которые я взял в долг, и из трёхсот, которые ушли на ежедневные расходы и покупки. Я надеялся, зарплата за второй год поможет мне дожить до конца этого месяца, если я буду экономным и предусмотрительным. И я решительно намеревался за этим следить. По истечении месяца вернутся из путешествия мои джентльмены, но и здесь я знал, что делать. Я сразу же поделю свою двухгодичную зарплату между кредиторами и примусь за работу.
It was a lovely dinner-party of fourteen. The Duke and Duchess of Shoreditch, and their daughter the Lady Anne-Grace-Eleanor-Celeste-and-so-forth-and-so-forth-de-Bohun, the Earl and Countess of Newgate, Viscount Cheapside, Lord and Lady Blatherskite, some untitled people of both sexes, the minister and his wife and daughter, and his daughter's visiting friend, an English girl of twenty-two, named Portia Langham, whom I fell in love with in two minutes, and she with me - I could see it without glasses. There was still another guest, an American - but I am a little ahead of my story. While the people were still in the drawing-room, whetting up for dinner, and coldly inspecting the late comers, the servant announced:	Это был замечательный ужин на четырнадцать персон: герцог и герцогиня местечка Шоредич и их дочь леди Анна-Грация-Элеонора-Селеста-и-так-далее-и-тому-подобное-де-Боин, граф и графиня Ньюгейтские, виконт с улицы Чипсайд, лорд и леди Блэзэрскайт, ещё парочка нетитулованных особ обоих полов, сам министр с женой и дочерью и подруга дочери, английская девушка двадцати двух лет, которую звали Порция Лэнхэм. Вот с ней-то мы и влюбились друг в друга с первого взгляда - это было видно даже без очков. Кроме того, был ещё один гость, американец... нет, не буду торопить события. Пока все гости были в гостиной, нагуливали аппетит к обеду и довольно-таки неприветливо здоровались со вновь входившими, слуга объявил:
"Mr. Lloyd Hastings."	"Мистер Ллойд Гастингс".
The moment the usual civilities were over, Hastings caught sight of me, and came straight	Когда обычные любезности подошли к концу, Гастингс заметил меня и прямиком

with cordially outstretched hand; then stopped short when about to shake, and said, with an embarrassed look:	направился в мою сторону с дружелюбно протянутой рукой. Затем смущённо остановился и сказал:
"I beg your pardon, sir, I thought I knew you."	"Извините, сэр, я думал, я вас знаю".
"Why, you do know me, old fellow."	"Ну, конечно, вы меня знаете, дорогой друг".
"No. Are you the - the--"	"Да что вы говорите? Вы не...?"
"Vest-pocket monster? I am, indeed. Don't be afraid to call me by my nickname; I'm used to it."	"Карманный миллионер? Да, это я. Не бойтесь, можете спокойно называть меня так. Я к этому уже привык".
"Well, well, well, this is a surprise. Once or twice I've seen your own name coupled with the nickname, but it never occurred to me that you could be the Henry Adams referred to. Why, it isn't six months since you were clerking away for Blake Hopkins in Frisco on a salary, and sitting up nights on an extra allowance, helping me arrange and verify the Gould and Curry Extension papers and statistics. The idea of your being in London, and a vast millionaire, and a colossal celebrity! Why, it's the Arabian Nights come again. Man, I can't take it in at all; can't realize it; give me time to settle the whirl in my head."	"Ну и ну, вот так сюрприз! Пару-тройку раз я видел ваше собственное имя вместе с этим прозвищем, но мне никогда не приходило в голову, что вы и есть тот самый Генри Адамс. Не прошло и шести месяцев, как вы работали клерком у Блейка Хопкинса во Фриско, у которого зарплата, надо сказать, была та ещё. Я помню, как вы сидели ночами, зарабатывая дополнительные деньги и помогая мне приводить в порядок бумаги Голда и Гарри. Вы только подумайте! Вы в Лондоне и мультимиллионер! Потрясающе! Опять наступили времена "Тысячи и одной ночи". Знаете, я не могу в это поверить; не могу это осознать; дайте мне время прийти в себя".
"The fact is, Lloyd, you are no worse off than I am. I can't realize it myself."	"Дело в том, что вы, Ллойд, в таком же положении, как и я. Я сам ничего не понимаю".
"Dear me, it is stunning, now isn't it? Why, it's just three months today since we went to the Miners' restaurant-- "	"Боже мой, это сногсшибательно, не правда ли? Всего лишь три месяца прошло, как мы с вами ходили в наш любимый ресторан "Шахтёр".
"No; the What Cheer."	"Нет, в "Как настроеньице?"
"Right, it was the What Cheer; went there at two in the morning, and had a chop and coffee after a hard six-hours grind over those Extension papers, and I tried to persuade you to come to London with me, and offered to get leave of absence for you and pay all your expenses, and give you something over if I succeeded in making the sale; and you would not listen to me, said I wouldn't succeed, and you couldn't afford to lose the run of business and be no end of time getting the hang of things again when you got back home. And yet here you are. How odd it all is! How did you happen to come, and whatever did give you this incredible start?"	"Точно, именно "Как настроеньице?". Мы шли туда в два часа ночи, ели отбивную котлету и пили кофе после тяжёлого однообразного шестичасового труда с этими бумагами, и я пытался убедить вас поехать со мной в Лондон. Я предлагал помочь с отпуском, покрыть ваши затраты и даже дать вам ещё денег, если мне самому повезёт с продажами. Но вы меня не слушали. Считали, что не видать мне удачи. Говорили, что не можете себе позволить потерять контроль над бизнесом, а затем, вернувшись опять домой, снова вникать в дело. И вот! Вы здесь! Как же всё это странно! Как вы сюда попали? Что помогло вам так невероятно начать здесь карьеру?"
"Oh, just an accident. It's a long story - a romance, a body may say. I'll tell you all about it, but not now."	"Случайность, чистая случайность. Это длинная история - больше похоже на небылицу, надо сказать. Я как-нибудь расскажу".

"When?""The end of this month.""That's more than a fortnight yet. It's too much of a strain on a person's curiosity. Make it a week.""I can't. You'll know why, by and by. But how's the trade getting along?"His cheerfulness vanished like a breath, and he said with a sigh:	"Когда же?""В конце месяца"."Ещё целых две недели. Это слишком серьёзное испытание для простого человеческого любопытства"."Но сейчас я не могу. Вы вскоре узнаете, почему. А как обстоят дела с вашей работой?"Его весёлость тут же пропала, и он сказал, вздыхая:
"You were a true prophet, Hal, a true prophet. I wish I hadn't come. I don't want to talk about it."	"Вы правильно предсказали, Генри, правильно. Лучше бы меня здесь не было. Мне не хочется об этом говорить".
"But you must. You must come and stop with me to-night, when we leave here, and tell me all about it."	"Но вы должны. Вы просто обязаны сегодня остановиться у меня и всё мне рассказать".
"Oh, may I? Are you in earnest?" and the water showed in his eyes."Yes; I want to hear the whole story, every word."	"Вы это серьёзно? Не шутите?" - и его глаза наполнились слезами."Да, я хочу услышать всё, до единого слова".
"I'm so grateful! Just to find a human interest once more, in some voice and in some eye, in me and affairs of mine, after what I've been through here - lord! I could go down on my knees for it!"	"Я вам так благодарен! Как это прекрасно -вновь почувствовать человеческий интерес к себе и к своим проблемам, после всего того, что я здесь пережил. Бог мой! Можно и на колени встать из-за этого!"
He gripped my hand hard, and braced up, and was all right and lively after that for the dinner - which didn't come off. No; the usual thing happened, the thing that is always happening under that vicious and aggravating English system - the matter of precedence couldn't be settled, and so there was no dinner. Englishmen always eat dinner before they go out to dinner, because they know the risks they are running; but nobody ever warns the stranger, and so he walks placidly into trap. Of course, nobody was hurt this time, because we had all been to dinner, none of us being novices excepting Hastings, and he having been informed by the minister at the time that he invited him that in deference to the English custom he had not provided any dinner. Everybody took a lady and processioned down to the dining-room, because it is usual to go through the motions; but there the dispute began. The Duke of Shoreditch wanted to take precedence, and sit at the head of the table, holding that he outranked a minister who represented merely a nation and not a monarch; but I stood for my rights, and refused to yield. In the gossip column I ranked all dukes not	Он крепко пожал мне руку и повеселел. Он был теперь полон жизни и с радостью ждал ужина, который, кстати, так и не начался. Нет, было всё, как обычно, как это всегда происходит из-за этих невыносимых и порочных правил английской жизни. Не получилось решить, кто выше по рангу, и ужин не состоялся. Если англичанин приглашён на ужин, это значит, он основательно поест дома, так как не будет уверен, что ужин-таки состоится. Но никто никогда не предупреждает об этом иностранца, и он естественно попадается на эту удочку. В тот раз, конечно, ни один из нас не пострадал. Мы все поели, так как новичками не были. За исключением Гастингса. Но, приглашая его на ужин, министр предупредил, что из почтения к английским привычкам ужин не был заказан. Каждый пригласил даму, и мы все прошли в столовую, так как ритуал - дело святое. Вот тут-то и началось! Герцог из местечка Шоредич желал быть первым и сидеть во главе стола, ибо он шел выше министра по рангу тем более, что министр вообще представляет собой всего лишь

royal, and said so, and claimed precedence of this one. It couldn't be settled, of course, struggle as we might and did, he finally (and injudiciously) trying to play birth and antiquity, and I "seeing" his Conqueror and "raising" him with Adam, whose direct posterity I was, as shown by my name, while he was of a collateral branch, as shown by his, and by his recent Norman origin; so we all processioned back to the drawing-room again and had a perpendicular lunch - plate of sardines and a strawberry, and you group yourself and stand up and eat it. Here the religion of precedence is not so strenuous; the two persons of highest rank chuck up a shilling, the one that wins has first go at his strawberry, and the loser gets the shilling. The next two chuck up, then the next two, and so on. After refreshment, tables were brought, and we all played cribbage, sixpence a game. The English never play any game for amusement. If they can't make something or lose something -they don't care which - they won't play.

государство, а не самого монарха. Я тоже мог за себя постоять и не собирался сдаваться. Ведь в светской хронике я был впереди всех герцогов. Я требовал первенства. Дело никак не ладилось, несмотря на все наши усилия. Наконец очень необдуманно герцог начал хвастаться древностью своего рода, я же попрекнул его Вильгельмом Завоевателем и вообще сказал, что он является потомком Адама, впрочем, как и я. Но я при этом был прямым потомком, что видно по моему имени, в то время как он - всего лишь побочным, о чём можно судить по его имени. Да и происхождение у него было норманнское. Итак, мы вернулись весьма торжественно в гостиную и принялись за так называемый «обед на ногах» - тарелку сардин, и блюдо клубники, которые положено есть всем вместе, образуя круг. Культ первенства здесь не столь явен. Двое из высшего общества бросают шиллинг, тот, кто выигрывает, получает право отведать клубники, а проигравший получает монету. Приходит очередь следующих, затем соревнуются ещё двое и так далее. После закуски вносят столы, и начинается игра в криббидж, партия - шесть пенсов. Истый англичанин не будет играть только ради развлечения. Если нельзя получить хоть какую-нибудь выгоду или же лишиться чего-нибудь - это одинаково важно - англичане вовсе не будут принимать участие.

We had a lovely time; certainly two of us had, Miss Langham and I. I was so bewitched with her that I couldn't count my hands if they went above a double sequence; and when I struck home I never discovered it, and started up the outside row again, and would have lost the game every time, only the girl did the same, she being in just my condition, you see; and consequently neither of us ever got out, or cared to wonder why we didn't; we only just knew we were happy, and didn't wish to know anything else, and didn't want to be interrupted. And I told her - I did, indeed - told her I loved her; and she - well, she blushed till her hair turned red, but she liked it; she said she did. Oh, there was never such an evening! Every time I pegged I put on a postscript; every time she pegged she acknowledged receipt of it, counting the hands the same. Why, I couldn't even say "Two for his heels" without adding, "My, how sweet you do look!" and she would

Мы замечательно провели время; по крайней мере, мы с Мисс Лэнхэм. Я был настолько ею очарован, что никак не мог нормально сосчитать свои взятки. И я, несомненно, проиграл бы, если бы не девушка, у которой игра точно так же не клеилась. Знаете, она была в том же состоянии, что и я, и поэтому мы оба кое-как продолжали партию. Нам было совершенно всё равно, выигрываем мы или проигрываем. Единственное, что мы знали, это то, что мы счастливы. Остальное было безразлично. И мы не хотели, чтобы что-то мешало этому счастью. Я сказал ей, - и в правду сказал - что люблю её; а она -покраснела, конечно, до корней волос, но была довольна. По крайней мере, так она утверждала. О, никогда не испытывал я ничего подобного, как в тот вечер! То и дело я отправлял ей какую-нибудь записочку, она же радостно её принимала.

say, "Fifteen two, fifteen four, fifteen six, and a pair are eight, and eight are sixteen - do you think so?" - peeping out aslant from under her lashes, you know, so sweet and cunning. Oh, it was just too-too!	Каждое "Две на счёт" сопровождалось "Милая, как ты прелестна!", а она отвечала "Пятнадцать дважды, четыре раза по пятнадцать, шесть раз по пятнадцать, и пара - восемь, два по восемь - шестнадцать - вы, действительно, так думаете?" - и из-под ресничек на меня смотрели очаровательные лукавые глазки. О, это было выше моих сил!
Well, I was perfectly honest and square with her; told her I hadn't a cent in the world but just the million-pound note she'd heard so much talk about, and it didn't belong to me, and that started her curiosity; and then I talked low, and told her the whole history right from the start, and it nearly killed her laughing. What in the nation she could find to laugh about I couldn't see, but there it was; every half-minute some new detail would fetch her, and I would have to stop as much as a minute and a half to give her a chance to settle down again. Why, she laughed herself lame - she did, indeed; I never saw anything like it. I mean I never saw a painful story - a story of a person's troubles and worries and fears - produce just that kind of effect before. So I loved her all the more, seeing she could be so cheerful when there wasn't anything to be cheerful about; for I might soon need that kind of wife, you know, the way things looked. Of course, I told her we should have to wait a couple of years, till I could catch up on my salary; but she didn't mind that, only she hoped I would be as careful as possible in the matter of expenses, and not let them run the least risk of trenching on our third year's pay. Then she began to get a little worried, and wondered if we were making any mistake, and starting the salary on a higher figure for the first year than I would get. This was good sense, and it made me feel a little less confident than I had been feeling before; but it gave me a good business idea, and I brought it frankly out.	Я был с ней абсолютно честен; признался, что у меня за душой ни цента, только эта миллионная купюра, о которой уже все наслышаны, - да и то не моя. Её любопытству не было предела; тихим голосом я поведал ей всю историю, с самого начала. Она буквально умирала со смеху. Что, чёрт возьми, она нашла в этом забавного? Мне не дано было этого понять. Но факт остаётся фактом. С каждой минутой, с каждой новой деталью она заливалась так, что требовалось ещё как минимум полторы минуты, чтобы её успокоить. Она хохотала до изнеможения -не думал, что такое возможно. Я не верил, что рассказ о таких человеческих страданиях и бедах, и страхах, может произвести подобный эффект. И, кажется, за это я любил её ещё сильнее, понимая, какой жизнерадостной она может быть, когда на это нет причин. Знаете ли, именно такого рода жену мне и хотелось. Безусловно, я попросил подождать годика два до тех пор, пока мой заработок будет стабильным. Она не возражала. Только просила быть осторожнее и не тратить зарплату за третий год. Затем она вдруг стала немного волноваться. Может, мы совершаем ошибку, рассчитывая на такие большие деньги за первый год? Это имело некий смысл и заставило меня почувствовать себя менее уверенным, чем прежде. Но это способствовало рождению замечательной идеи, о чём я с радостью сообщил.
"Portia, dear, would you mind going with me that day, when I confront those old gentlemen?"	"Порция, дорогая, не откажетесь ли вы пойти вместе со мной к тем джентльменам в назначенный день?"
She shrank a little, but said:	Слегка отпрянув, она произнесла:
"N-o; if my being with you would help hearten you. But - would it be quite proper, do you think?""No, I don't know that it would - in fact, I'm afraid it wouldn't; but, you see, there's so much dependent upon it that-- "	"О, если моё присутствие вам будет полезно. А прилично ли это?""Не могу сказать, в сущности, может, и нет - но, видите ли, всё это так много значит..."
"Then I'll go anyway, proper or improper," she	"В таком случае я несомненно пойду.

said, with a beautiful and generous enthusiasm. "Oh, I shall be so happy to think I'm helping!"	Хорошо это или нет!" - сказала она восторженно."О! Я буду так счастлива, помогая вам!"
"Helping, dear? Why, you'll be doing it all. You're so beautiful and so lovely and so winning, that with you there I can pile our salary up till I break those good old fellows, and they'll never have the heart to struggle."	"Помогая? Да ведь без вас вообще нельзя! Вы так хороши, так прелестны и изумительны, что наши джентльмены просто не посмеют отказаться и увеличат жалованье, насколько это только возможно".
Sho! you should have seen the rich blood mount, and her happy eyes shine!	Вы бы видели, как она смутилась! Видели бы вы счастливый блеск её глаз!
"You wicked flatterer! There isn't a word of truth in what you say, but still I'll go with you. Maybe it will teach you not to expect other people to look with your eyes."	"Вы страшный подхалим! Нет ни слова правды в том, что вы сказали, но всё равно я пойду с вами. Вероятно, это научит вас не ожидать от других своей собственной реакции!"
Were my doubts dissipated? Was my confidence restored? You may judge by this fact: privately I raised my salary to twelve hundred the first year on the spot. But I didn't tell her; I saved it for a surprise.	Как вы думаете, рассеялись ли мои сомнения? Стал ли я вновь уверен в себе? Судите сами: для меня лично моя зарплата уже составляла двенадцать сотен за первый год, и это без особых раздумий. Но ей я этого не сказал; пусть будет сюрпризом.
All the way home I was in the clouds, Hastings talking, I not hearing a word. When he and I entered my parlor, he brought me to myself with his fervent appreciations of my manifold comforts and luxuries.	По дороге домой я парил в облаках. Гастингс что-то рассказывал, но его слова пролетали мимо моих ушей. Когда же мы наконец были у меня, я мигом пришёл в себя, так пламенно и пылко восторгался Г астингс разнообразным великолепием моих комнат.
"Let me just stand here a little and look my fill. Dear me! it's a palace - it's just a palace! And in it everything a body could desire, including cosy coal fire and supper standing ready. Henry, it doesn't merely make me realize how rich you are; it makes me realize, to the bone, to the marrow, how poor I am - how poor I am, and how miserable, how defeated, routed, annihilated!"	"Позвольте мне просто постоять немного. Позвольте мне насладиться этой красотой. Чёрт возьми! Это же дворец - именно дворец! И здесь абсолютно всё, что можно желать. Даже такой милый камин. И уже готовый ужин. Генри, я просто не могу поверить, как сказочно вы богаты; и я начинаю осознавать, как же беден я, как жалок, насколько разрушен и уничтожен!"
Plague take it! this language gave me the cold shudders. It scared me broad awake, and made me comprehend that I was standing on a halfinch crust, with a crater underneath. I didn't know I had been dreaming - that is, I hadn't been allowing myself to know it for a while back; but now - oh, dear! Deep in debt, not a cent in the world, a lovely girl's happiness or woe in my hands, and nothing in front of me but a salary which might never - oh, would never - materialize! Oh, oh, oh! I am ruined past hope! nothing can save me!	Чёрт бы тебя побрал! Его слова заставляли меня вздрагивать. Они до такой степени меня напугали, так как вернули к реальности.Было ощущение, что я стою на краю, а подо мной разверзся вулкан. Я не знал, что живу как во сне, что всячески пытаюсь избежать действительности; но теперь - о, Боже! По уши в долгах, ни цента в кармане, в моих руках счастье - а возможно, и несчастье -прелестной дамы, и ничего впереди, кроме зарплаты, которая будет когда-то - о, нет, а может, и не будет вовсе! О, Господи! Последняя мечта разрушена! Меня уже ничто не спасёт!
"Henry, the mere unconsidered drippings of your daily income would-- "	"Генри, самое малое ваш ежедневный доход будет составлять..."

"Oh, my daily income! Here, down with this hot Scotch, and cheer up your soul. Here's with you! Or, no - you're hungry; sit down and--"	"О! Мой ежедневный доход! Так выпьем же залпом эти великолепные шотландские виски и взбодримся. Ваше здоровье! Или, быть может, вы голодны? Сядьте, прошу вас..."
"Not a bite for me; I'm past it. I can't eat, these days; but I'll drink with you till I drop. Come!"	"Мне самому ни кусочка! Сейчас я выше этого! Я не могу есть в такие дни, знаете ли; но напьёмся же до смерти. Поехали!"
"Barrel for barrel, I'm with you! Ready? Here we go! Now, then, Lloyd, unreel your story while I brew."	"Глоток за глотком; я с вами! Готовы? Поехали! А теперь, Ллойд, давайте вашу историю, а я затею тут ещё по стаканчику".
"Unreel it? What, again?""Again? What do you mean by that?""Why, I mean do you want to hear it over again?"	"Историю? Что опять?""Опять? Что вы имеете в виду?""Я говорю, вы снова хотите её выслушать?"
"Do I want to hear it over again? This is a puzzler. Wait; don't take any more of that liquid. You don't need it."	"Хочу ли я снова её выслушать? Вот так загадка! Постойте-ка, не пейте больше. Вам больше нельзя".
"Look here, Henry, you alarm me. Didn't I tell you the whole story on the way here?" "You?"	"Послушайте, Генри, вы меня беспокоите. Разве я не рассказал вам всю историю по дороге сюда?"
"Yes, I.""I'll be hanged if I heard a word of it."	"Вы?""Да, я"."Будь я повешен, если слышал хоть единое слово".
"Henry, this is a serious thing. It troubles me. What did you take up yonder at the minister's?"	"Генри, это уже серьёзно. Это начинает меня тревожить. Что вы там приняли на душу, у министра?"
Then it all flashed on me, and I owned up like a man.	И тут до меня дошло. Я, как настоящий джентльмен, во всём откровенно признался:
"I took the dearest girl in this world -prisoner!"	"Лучшая девушка в мире покорена мною!"
So then he came with a rush, and we shook, and shook, and shook till our hands ached; and he didn't blame me for not having heard a word of a story which had lasted while we walked three miles. He just sat down then, like the patient, good fellow he was, and told it all over again. Synopsized, it amounted to this: He had come to England with what he thought was a grand opportunity; he had an "option" to sell the Gould and Curry Extension for the "locators" of it, and keep all he could get over a million dollars. He had worked hard, had pulled every wire he knew of, had left no honest expedient untried, had spent nearly all the money he had in the world, had not been able to get a solitary capitalist to listen to him, and his option would run out at the end of the month. In a word, he was ruined. Then he jumped up and cried out:	Он буквально подлетел ко мне и пожал мне руку. И мы стояли, обмениваясь рукопожатиями, так долго, что руки просто онемели. И он даже не обвинил меня в том, что я не услышал не единого слова из его рассказа. А рассказ был поистине длинный: он продолжался целых три мили. Гастингс просто уселся, безропотно, как пациент, и поведал всё ещё раз, с самого начала.Если быть кратким, было примерно так: Гастингс приехал в Англию, по его мнению, имея большие перспективы; у него было право продать принадлежащие Голду и Гарри месторождения руды и получить прибыль - всё, что было сверх миллиона долларов. Он усердно работал, использовал все до единой возможности, истратил все мыслимые и немыслимые деньги, в общем, пошёл на всё ради достижения своей цели. Но нет, ни один владелец большого капитала так и не выслушал его, а его полномочия уже истекают к концу месяца.

	Словом, он был раздавлен. Вдруг он вскочил и закричал:
"Henry, you can save me! You can save me, and you're the only man in the universe that can. Will you do it? Won't you do it?"	"Генри, вы можете меня спасти! Вы можете меня спасти, и вы единственный человек во всём мире, который это может. Вы сделаете это? Неужели вы этого не сделаете?"
"Tell me how. Speak out, my boy."	"Скажите, как. Говорите же, дружище".
"Give me a million and my passage home for my 'option'! Don't, don't refuse!"	"Дайте мне миллион и обеспечьте меня обратным билетом! Не отказывайте мне! Не отказывайте!"
I was in a kind of agony. I was right on the point of coming out with the words, "Lloyd, I'm a pauper myself - absolutely penniless, and in debt!" But a white-hot idea came flaming through my head, and I gripped my jaws together, and calmed myself down till I was as cold as a capitalist. Then I said, in a commercial and self-possessed way:	Внезапно на меня нахлынуло множество чувств. Я уже почти что произнёс "Ллойд, я сам нищий - без единого пенни, да к тому же в долгах!", как вдруг невероятная идея пришла мне в голову. Сжав зубы, я успокоился и стал невозмутим, как капиталист. Затем я сказал деловым и хладнокровным голосом:
"I will save you, Lloyd-- "	"Я спасу вас, Ллойд..."
"Then I'm already saved! God be merciful to you forever! If ever I-- "	"О! Я уже спасён! Да хранит вас Господь на веки вечные! Если я когда-нибудь..."
"Let me finish, Lloyd. I will save you, but not in that way; for that would not be fair to you, after your hard work, and the risks you've run. I don't need to buy mines; I can keep my capital moving, in a commercial center like London, without that; it's what I'm at, all the time; but here is what I'll do. I know all about that mine, of course; I know its immense value, and can swear to it if anybody wishes it. You shall sell out inside of the fortnight for three millions cash, using my name freely, and we'll divide, share and share alike."	"Дайте мне закончить, Ллойд. Я спасу вас, но иначе; по отношению к вам было бы нехорошо и несправедливо, после столь невероятного вашего труда и столь больших рисков, которым вы подвергались, поступить таким образом. Не нужно покупать шахты. В таком крупном торговом центре, как Лондон, деньги можно вложить и без этого, чем я сейчас и занимаюсь. Конечно, я знаю про этот рудник, понимаю невероятную его ценность и могу признаться в этом каждому. Уже через две недели вы сможете продать его за три миллиона наличными, ссылаясь преспокойно на меня. А затем мы с вами разделим прибыль - поровну разделим".
Do you know, he would have danced the furniture to kindling-wood in his insane joy, and broken everything on the place, if I hadn't tripped him up and tied him.	Видели бы вы тот безумный танец, который Ллойд изобразил вокруг мебели. Последнюю он, надо сказать, чуть не уничтожил, если бы я вовремя его не связал.
Then he lay there, perfectly happy, saying:	Потом он лёг, абсолютно счастливый, и промолвил:
"I may use your name! Your name - think of it! Man, they'll flock in droves, these rich Londoners; they'll fight for that stock! I'm a made man, I'm a made man forever, and I'll never forget you as long as I live!"	"Ссылаться на ваше имя! На ваше имя -подумать только! Они накинутся, все эти богачи Лондона; они будут драться за эти акции! Я в безопасности, в безопасности навсегда, и я никогда вас не забуду, до самой смерти!"
In less than twenty-four hours London was abuzz! I hadn't anything to do, day after day, but sit at home, and say to all comers:	Менее чем за двадцать четыре часа в Лондоне началась кипучая деятельность! Целыми днями, день за днём, я ничего не делал, только отвечал вновь прибывшим:
"Yes; I told him to refer to me. I know the	"Да, я разрешил ему ссылаться на меня. Я

man, and I know the mine. His character is above reproach, and the mine is worth far more than he asks for it."	знаю его и эту шахту. Его нельзя ни в чём упрекнуть, а шахта вообще достойна гораздо большего, чем он за неё просит".
Meantime I spent all my evenings at the minister's with Portia. I didn't say a word to her about the mine; I saved it for a surprise. We talked salary; never anything but salary and love; sometimes love, sometimes salary, sometimes love and salary together. And my! the interest the minister's wife and daughter took in our little affair, and the endless ingenuities they invented to save us from interruption, and to keep the minister in the dark and unsuspicious - well, it was just lovely of them!	Между тем я проводил все вечера с Порцией в доме министра. Я не сказал ей ни слова о руднике; пусть будет сюрпризом. Мы говорили о жаловании; только о жаловании и любви; иногда о любви, иногда о жаловании, иногда и о любви, и о жаловании одновременно. Вот это да! Жена министра и её дочь начали проявлять бурный интерес к нашим отношениям с Порцией. Какую бесконечную изобретательность они проявляли, чтобы спасти нас от чьего бы то ни было вмешательства и уберечь всё от глаз министра!
When the month was up at last, I had a million dollars to my credit in the London and County Bank, and Hastings was fixed in the same way. Dressed at my level best, I drove by the house in Portland Place, judged by the look of things that my birds were home again, went on towards the minister's and got my precious, and we started back, talking salary with all our might. She was so excited and anxious that it made her just intolerably beautiful. I said:	Когда, наконец, месяц подошёл к концу, я был обладателем миллиона долларов, который хранился в банке. Материальное положение Г астингса было ничуть не хуже. Одетый как с иголочки, я проехал мимо известного вам уже дома на Портлэнд Плэйс. Судя по всему, пташки вернулись домой. Затем я отправился к министру, забрал свою драгоценную Порцию, и мы отправились обратно, на Портлэнд Плэйс. Всю дорогу мы очень оживлённо говорили о жаловании. Порция была так взволнованна, что хорошела просто на глазах. Я сказал:
"Dearie, the way you're looking it's a crime to strike for a salary a single penny under three thousand a year."	"Милая, то, как вы выглядите сейчас, даёт нам полное право требовать зарплату в три тысячи в год. Меньше - было бы просто преступлением".
"Henry, Henry, you'll ruin us!"	"Генри, Генри, вы нас разорите!"
"Don't you be afraid. Just keep up those looks, and trust to me. It'll all come out right."	"Не бойтесь! Лишь оставайтесь так же изумительны, и верьте мне. Всё выйдет, как нам оно нужно".
So, as it turned out, I had to keep bolstering up her courage all the way. She kept pleading with me, and saying:	И так, я подбадривал её всю дорогу. Она продолжала меня умолять:
"Oh, please remember that if we ask for too much we may get no salary at all; and then what will become of us, with no way in the world to earn our living?"	"О! Помните, пожалуйста, что, если мы попросим слишком много, мы можем вообще остаться ни с чем; и тогда что с нами станет? Мы же не сможем зарабатывать себе на жизнь?"
We were ushered in by that same servant, and there they were, the two old gentlemen. Of course, they were surprised to see that wonderful creature with me, but I said:	Нас пригласил войти тот же слуга. Оба джентльмена были на месте. Конечно, они были крайне удивлены видеть со мной такое прелестное создание. Я же промолвил:
"It's all right, gentlemen; she is my future stay and helpmate."	"Всё прекрасно, любезные. Это моя невеста, мой друг и товарищ".
And I introduced them to her, and called them	Я представил их по имени. Поражены они

by name. It didn't surprise them; they knew I would know enough to consult the directory. They seated us, and were very polite to me, and very solicitous to relieve her from embarrassment, and put her as much at her ease as they could. Then I said:	не были, прекрасно понимая, что ума у меня хватит, узнать их данные. Они нас усадили, были со мной очень вежливы. Проявили большую заботу, чтобы уменьшить смущение Порции. Сделали всё возможное, чтобы она чувствовала себя в своей тарелке. Затем я сказал:
"Gentlemen, I am ready to report."	"Господа, я готов докладывать".
"We are glad to hear it," said my man, "for now we can decide the bet which my brother Abel and I made. If you have won for me, you shall have any situation in my gift. Have you the million-pound note?"	"Мы рады это слышать, - промолвил тот из них, кто обещал мне многое. - Теперь разрешится наш с моим братом Абелем спор. Если выиграю я, вы получите всё, что в моей власти. Сохранили ли вы миллионную банкноту?"
"Here it is, sir," and I handed it to him.	"Вот она, сэр", - и я передал ему купюру.
"I've won!" he shouted, and slapped Abel on the back. "Now what do you say, brother?"	"Я выиграл!" - закричал он, и хлопнул Абеля по спине. "Ну, что ты скажешь, братец?"
"I say he did survive, and I've lost twenty thousand pounds. I never would have believed it."	"Я скажу, что он выжил, но я потерял двадцать тысяч фунтов. Никогда бы не поверил".
"I've a further report to make," I said, "and a pretty long one. I want you to let me come soon, and detail my whole month's history; and I promise you it's worth hearing. Meantime, take a look at that."	"У меня есть к вам ещё кое-что, - сказал я. -Мне бы хотелось прийти как-нибудь и поведать обо всём в деталях. Обещаю вам, это стоит услышать. А между тем, посмотрите-ка сюда".
"What, man! Certificate of deposit for £200,000. Is it yours?"	"Что это, Боже?! Счёт на двести тысяч фунтов. И он ваш?"
"Mine. I earned it by thirty days' judicious use of that little loan you let me have. And the only use I made of it was to buy trifles and offer the bill in change."	"Мой. Я заработал его за тридцать дней, честным образом используя то, что вы мне одолжили. Единственное, что я делал, это покупал всякую ерунду и предлагал разменять купюру".
"Come, this is astonishing! It's incredible, man!"	"Послушайте, это невероятно! Это непостижимо!"
"Never mind, I'll prove it. Don't take my word unsupported."	"Не беспокойтесь, я докажу. Не верьте мне просто так!".
But now Portia's turn was come to be surprised. Her eyes were spread wide, and she said:	Настала очередь Порции удивляться. Её глаза широко раскрылись, и она произнесла:
"Henry, is that really your money? Have you been fibbing to me?"	"Генри, это, действительно, ваши деньги? Вы меня дурачили?"
"I have, indeed, dearie. But you'll forgive me, I know."	"Да, моя дорогая, это так. Но ведь вы меня простите, я это знаю".
She put up an arch pout, and said:	Она надула свои прелестные губки и сказала:
"Don't you be so sure. You are a naughty thing to deceive me so!"	"Не будьте таким самоуверенным. Это непростительно с вашей стороны!"
"Oh, you'll get over it, sweetheart, you'll get over it; it was only fun, you know. Come, let's be going."	"О, вы свыкнетесь с этой мыслью, милая. Это же шутка, понимаете? Пойдёмте же".
"But wait, wait! The situation, you know. I want to give you the situation," said my man.	"Постойте, постойте! Вы забыли про моё обещание? Мне хочется его выполнить", -сказал один из братьев.
"Well," I said, "I'm just as grateful as I can be,	"Не стоит, - промолвил я, - я вам безумно

but really I don't want one."	благодарен, но, право, не стоит".
"But you can have the very choicest one in my gift."	"Но вы не понимаете, от чего отказываетесь".
"Thanks again, with all my heart; but I don't even want that one."
"Henry, I'm ashamed of you. You don't half thank the good gentleman. May I do it for you?"	"Генри, мне стыдно за вас. Вы даже не поблагодарите нормально этих милых джентльменов. Можно я сама сделаю это?"
"Indeed, you shall, dear, if you can improve it. Let us see you try."	"Безусловно, можно, дорогая. Если ты сможешь, конечно. Посмотрим-ка".
She walked to my man, got up in his lap, put her arm round his neck, and kissed him right on the mouth. Then the two old gentlemen shouted with laughter, but I was dumfounded, just petrified, as you may say. Portia said:	И тут она подошла к брату-победителю, забралась к нему на колени, обвила руками его шею и поцеловала прямо в губы. Оба джентльмена расхохотались. Я же онемел. Окаменел, можно сказать.
"Papa, he has said you haven't a situation in your gift that he'd take; and I feel just as hurt as-- "	"Папа, он говорит, что вы не можете дать ему то, что он хочет; я чувствую себя настолько обиженной..."
"My darling, is that your papa?"	"Дорогая, это ваш папа?"
"Yes; he's my step-papa, and the dearest one that ever was. You understand now, don't you, why I was able to laugh when you told me at the minister's, not knowing my relationships, what trouble and worry papa's and Uncle Abel's scheme was giving you?"	"Да; это мой отчим, лучший отчим на свете. Вы понимаете теперь, - не правда ли? -почему я так смеялась, когда вы мне рассказывали у министра, сколько беспокойств причинил вам план папы и дяди Абеля? Вы же не знали нашего родства!"
Of course, I spoke right up now, without any fooling, and went straight to the point.	И тут я, конечно, высказался прямо, без обиняков:
"Oh, my dearest dear sir, I want to take back what I said. You have got a situation open that I want."	"О, мой наилюбезнейший сэр, позвольте мне взять обратно свои слова. У вас, действительно, есть та должность, которая мне нужна".
"Name it." "Son-in-law."	"Так назовите её". "Должность зятя".
"Well, well, well! But you know, if you haven't ever served in that capacity, you, of course, can't furnish recommendations of a sort to satisfy the conditions of the contract, and so-- "	"Ну, ну, ну! Но знаете ли, если вы никогда не были зятем, вы, конечно, не имеете представления, что нужно, чтобы удовлетворить наш договор и..."
"Try me - oh, do, I beg of you! Only just try me thirty or forty years, and if-- "	"Испытайте меня! Пожалуйста, умоляю вас! Только испытывайте меня в течение, скажем, тридцати - сорока лет, и уж если..."
"Oh, well, all right; it's but a little thing to ask, take her along."	"Ну, хорошо! Вы просите совсем немного! Забирайте её!"
Happy, we two? There are not words enough in the unabridged to describe it. And when London got the whole history, a day or two later, of my month's adventures with that banknote, and how they ended, did London talk, and have a good time? Yes.	Счастливы ли мы? Не хватит слов, чтобы передать наше счастье. Денька через два, когда в Лондоне стала известна эта история, от начала и до конца - история моих приключений с этой банкнотой в течение месяца - и как всё закончилось, весь город только об этом и говорил. Хорошо ли было нам? О, да!
My Portia's papa took that friendly and hospitable bill back to the Bank of England and cashed it; then the Bank canceled it and	Папа моей милой Порции отнёс так хорошо отнесшуюся ко мне банкноту в Английский банк и разменял. Затем банк

made him a present of it, and he gave it to us at our wedding, and it has always hung in its frame in the sacredest place in our home ever since. For it gave me my Portia. But for it I could not have remained in London, would not have appeared at the minister's, never should have met her. And so I always say, "Yes, it's a million-pounder, as you see; but it never made but one purchase in its life, and then got the article for only about a tenth part of its value." погасил её и отдал моему тестю обратно. А он в свою очередь преподнёс нам купюру в день свадьбы. И с тех пор она висит в рамочке в самом сокровенном местечке нашего дома. Ведь она подарила мне мою Порцию. Если бы не банкнота, я бы не продержался так долго в Лондоне, не появился бы никогда в доме у министра, никогда бы не встретил её. И вот я всегда говорю: