Изборник

Братия же была в великой скорби и печали из-за его болезни. А потом он три дня не мог ни слова сказать, ни взглядом повести, так что многие думали уже, что он умер, и мало кто мог заметить, что еще не оставила его душа. После этих трех дней встал он и обратился ко всей собравшейся братии: «Братья мои и отцы! Знаю уже, что истекло время жизни моей, как объявил мне о том господь во время поста, когда был я в пещере, что настал час покинуть этот свет. Вы же решите между собой: кого поставить вам вместо меня игуменом?» Услышав это, опечалились братья и заплакали горько, и потом, выйдя на двор, стали совещаться между собой и по общему согласию порешили, чтобы быть игуменом у них Стефану, регенту церковному.

Таче пакы въ другыи дьнь блаженыи отьць нашь Феодосии, призъвавъ вьсю братию, глагола имъ: «Чьто, чада, помыслисте ли въ себѣ, еже достоину быти въ вас игумену?» Они же вьси рекоша, яко Стефану достоину быти по тебѣ игуменьство прияти. Блаженыи же, того призъвавъ и благословивъ, игумена имъ въ себе мѣсто нарече. Оны же много поучивъ, еже покарятися тому, и тако отпусти я́, нарекъ имъ дьнь прѣставления своего, яко въ суботу, по възитии сълньца, душа моя отлучиться от тѣлесе моего. И пакы же призъвавъ Стефана единого, учааше и́, еже о паствѣ святааго того стада, не бо и не отлучашеся от него, служа тому съ съмѣрениемь, бѣ бо уже болѣзнию лютою одьрьжимъ.

На другой день блаженный отец наш Феодосий, снова призвав к себе всю братию, спросил: «Ну, чада, решили вы, кто достоин стать вашим игуменом?» Они же все отвечали, что Стефан достоин принять игуменство после Феодосия. И блаженный, призвав Стефана к себе и благословив, поставил его вместо себя игуменом. А братию долго поучал слушаться его и отпустил всех, назвав им день смерти своей: «В субботу, после восхода солнца, покинет моя душа тело мое». И, снова пригласив к себе одного Стефана, поучал его, как пасти святое то стадо, и тот уже больше не отлучался от него и смиренно прислуживал Феодосию, ибо становилось тому все хуже.

И яко же пришьдъши суботѣ и дьни освитающу, посълавъ блаженыи призъва вьсю братию, и тако по единому вься цѣлова, плачющася и кричаща о разлучении таковааго имъ пастуха. Блаженыи же глагола имъ сице: «Чада моя любимая и братия! Се бо и утробою вься вы цѣлую, яко отхожю къ владыцѣ, господу нашему Исусу Христу. И се вамъ игуменъ, его же сами изволисте. Того послушаите, и отьца того духовьнааго себѣ имѣите, и того боитеся, и по повелѣнию его вься творите. Богъ же, иже вься словъмь и прѣмудростию сътвори, тъ васъ благослови и сънабъди от проныриваго без бѣды, и неподвижиму и твьрьду, яже къ тому вѣру вашю да съблюдеть въ единоумии и въ единои любъви до послѣдьняаго издыхания въкупѣ суще. Даи же вамъ благодать, еже работати тому бес прирока, и быти вамъ въ единомь тѣлѣ и единѣмь духомь въ съмѣрении сущемъ и въ послушании. Да будете съвьрьшени, яко же и отьць вашь небесьныи съвьрьшенъ есть. Господь же буди съ вами! И о семь же молю вы и заклинаю: да въ неи же есмь одежи нынѣ, въ тои да положите мя тако въ пещерѣ, иде же постьныя дьни прѣбываахъ, ниже омываите убогаго моего тѣла, и да никъто же от людии мене, нъ вы едини сами да погребете въ прѣжереченѣмь мѣстѣ тѣло се». Си же слышавъше братия от устъ святаго отьца плачь и сльзы изъ очию испущааху.

Когда же настала суббота и рассвело, послал блаженный за всей братией и стал целовать их всех, одного за другим, плачущих и вопиющих, что разлучаются с таким пастырем. А блаженный им говорил: «Чада мои любимые и братия! Всем сердцем прощаюсь с вами, ибо отхожу к владыке, господу нашему Иисусу Христу. И вот вам игумен, которого сами пожелали. Так слушайте же его, и пусть будет он вам отцом духовным, и бойтесь его, и делайте все по его повелению. Бог же, тот, кто все сотворил словом своим и премудростью, пусть благословит вас, и защитит от лукавого, и сохранит веру вашу нерушиму и тверду в единомыслии и взаимной любви, чтобы до последнего дыхания были вы вместе. Да будет на вас благодать — служить богу безупречно, и быть всем как одно тело и одна душа в смирении и послушании. И будьте же вы совершенны, как совершенен и отец ваш небесный. Да пребудет господь с вами! И вот о чем прошу вас и заклинаю: в какой одежде сейчас я, в той и положите меня в пещере, где провел я дни поста, и не обмывайте ничтожное тело мое, и пусть никто из людей, кроме вас самих, не хоронит меня на месте, которое я вам указал». Братья же, слыша слова эти из уст святого отца, плакали, обливаясь слезами.