Изборник

В окончательной обработке (так называемая «окончательная» редакция) «Сказание» вобрало в себя несколько сочинений, объединенных и отредактированных Авраамием Палнцыным. Относительно шести начальных глав «Сказания» о причинах «смуты» (так называемая «первая» редакция) существует предположение, что их автором был современник Авраамия Палицына архимандрит Троице-Сергиева монастыря (с 1610 г.) Дионисий (Давид) Зобниновский (1570-е — 1633). Эти главы были написаны Дионисием (или иным автором), вероятнее всего, осенью 1611 г. В 1620 г. это сочинение в обработанном виде было включено Палицыным в «окончательную» редакцию «Сказания». Перу самого Палицына, безусловно, принадлежит центральная часть «Сказания» — описание героической обороны Троице-Сергиева монастыря, основанная на записках и рассказах очевидцев (сам Палицын во время осады монастыря был в Москве).

Троице-Сергиев монастырь расположен в 71 км. от Москвы, и оборона его имела общегосударственное значение. Основанный Сергием Радонежским в XIV в., некогда деревянный, Троице-Сергиев монастырь был при Иване Грозном (в 1540-1550 гг.) обнесен толстыми и высокими (от 8 до 14 метров) каменными стенами с 12 башнями и к началу XVII в. стал неприступной крепостью, защищавшей столицу с севера. Однако богатейший в России монастырь имел всего около 2300-2500 человек защитников, которые в течение 16 месяцев (с 23 сентября 1608 по 12 января 1610 гг.) стойко выдерживали натиск польско-литовских интервентов (отрядов Я. Сапеги, А. Лисовского, А. Зборовского).

Публикуются отдельные главы из обеих редакций «Сказания»: главы о причинах «смуты» — по «первой», последующие главы (начиная со «Сказания, что содеяшяся в дому пресвятыя и живоначалныя Троица…») — по «окончательной» редакции. Текст печатается по книге: «Сказания Авраамия Палицына», М. — Л. 1955.

«Легендарная переписка Ивана Грозного с турецким султаном» возникла в первой четверти XVII в. Она относится к публицистическим произведениям, написанным в форме дипломатических документов и вышедшим из-под пера писателей-канцеляристов, служащих Посольского приказа. В среде Посольского приказа имели хождение исторические анекдоты об издевательских подарках, посланных русским царем турецкому султану в ответ на требование дани за прошлые годы. Относящиеся к своеобразному «посольскому фольклору», эти исторические анекдоты повлияли на возникновение «Легендарной переписки». Патриотическая тема борьбы с Турцией интересовала русских читателей на всем протяжении XVII в. В хранилищах Москвы и Ленинграда находится более десятка списков этой переписки, относящихся к XVII в.

Текст печатается по списку середины XVII в. — ГПБ, собрание Погодина, № 1573; с исправлениями по списку из того же собрания, № 1570, опубликованному в ТОДРЛ, т. XIII.

Средневековый рыцарский роман о Бово д’Антона возник во Франции и в различных стихотворных и прозаических версиях обошел всю Европу. На Русь он попал сложным путем: одна из венецианских поэм о Бово д’Антона в XVI в. была переведена на сербскохорватский язык в Дубровнике, который поддерживал тесные связи с итальянским культурным миром. Этот несохранившийся перевод стал источником белорусского текста, который, в свою очередь, был усвоен на Руси. Московские читатели узнали «Бову королевича» где-то в середине XVI в.: к исходу столетия повесть снискала такую популярность, что имена Бова и Лукопер вошли в число русских имен, а имя Личарда стало нарицательным в значении «рыцарь».

Из рыцарских романов, вошедших в русскую литературу в допетровское время, на долю «Бовы королевича» выпал наибольший успех. До нас дошло не менее 75 рукописей, которые содержат это произведение. Кроме того, известно свыше двухсот лубочных изданий «Бовы» — последние из них выпускались даже после революции, в 1918 г. Отдельные сцены «Бовы» (портреты героя и Дружневны, Гвидона и Салтана, картины боя Бовы с Полканом, с войском Маркобруна, с Лукопером, встречи Бовы с женой и детьми) изображались на многочисленных «забавных листах». «Бова» перешел в русский фольклор, чему способствовала его близость богатырской сказке.

Эта популярность объясняется тягой древнерусского читателя к занимательному чтению, которую стремились подавить церковные и светские власти. Бова напоминал русских фольклорных богатырей. Главное, что привлекало в «Бове», — изобилие приключений, сражений и измен, морских путешествий и переодеваний. Вероломная Милитриса и любящая Дружневна образовали как бы два полюса любовной темы, которая в таком объеме и в такой разработке тоже была новинкой для древнерусской литературы.