Изборник

Как сложилась «Повесть о разорении Рязани Батыем», откуда черпал автор свои сведения? Вопрос этот не может быть разрешен во всех деталях, но в основном ответить на него нетрудно. Автор имел в своем распоряжении рязанскую летопись, современную событиям, весьма, вероятно, краткую, без упоминания имен защитников Рязани. Впоследствии она как целое была утрачена (отрывки дошли до нас в составе Новгородской первой летописи). Кроме того, автор имел в своем распоряжении княжеский рязанский поминальник, где были перечислены умершие рязанские князья, но без указаний, где и когда умер каждый из них. Отсюда-то и дополнил автор рассказ рязанской летописи именами рязанских князей. Вот почему в «Повести» такое большое внимание уделено похоронам князей, тем более что могилы рязанских князей были перед глазами у автора повести. Вот почему в древнейшем варианте повести ничего не говорится о похоронах Евпатия: его имя и весь рассказ о нем были взяты из другого источника. Этот другой источник, самый главный, — народные сказания. Именно они-то не только дали автору «Повести» основные сведения, но в значительной степени определили и ее идейное содержание, и художественную форму, сообщив ей и местный колорит и настроение, отобрав и художественные средства. Конечно, автор составлял не былину и не историческую песнь, но в своем книжном произведении он прибег только к тем книжным художественным средствам, которые не противоречили его собственным народным вкусам, и к тем средствам народной поэзии, которые можно было ввести в книжность без решительной ломки всей книжной системы творчества средневековья.

«Повесть о разорении Рязани Батыем» печатается по публикации Д. С. Лихачева, текстов всех повестей, входивших в цикл о Николе Заразском: «Повести о Николе Заразском». — ТОДРЛ, т. VII, М. — Л. 1949. В основу положен Волоколамский список (редакция основная А; стр. 287-301 указанного издания), с некоторыми исправлениями и добавлениями из редакции основной Б, первый вид (стр. 308-321).

Греческое литературное произведение (XII в.) «Послание» мифического индийского царя-христианина Иоанна византийскому императору Мануилу попало на Русь в XIII или в XIV в. На русской почве, видоизменяясь и переплетаясь с другими произведениями, оно зажило собственной жизнью. В числе других произведении испытала влияние «Сказания» и былина о Дюке Степановиче. Для читателей русского средневековья «Сказание об Индийском царстве», очевидно, играло ту же роль, какую в современной нам литературе играет научная фантастика. Отрывок первой русской редакции «Сказания» сохранился в составе сербской «Александрии». Два самых ранних списка «Сказания» (второй половины XV в.) дают уже вторую его редакцию. Эта редакция и представлена здесь по одному пз этих списков (ГПБ, Кирилло-Белозерское собрание, № 11-1088, лл. 198-204); незначительные исправления неясных по смыслу мест сделаны согласно другому списку (ГБЛ, Волоколамское собрание Московской Духовной академии, № 309 (667), лл. 1-7). Во всех списках «Сказания», за исключением положенного здесь в основу Кирилло-Белозерского, текст речи царя Ивана обрамлен предисловием и заключением. Вот перевод на современный язык предисловия и заключения по Волоколамскому списку: «Царь греческой земли Мануил послал своего посла к индийскому царю Ивану, и послал к нему много даров и повелел послу расспросить о величестве его силы и о всех чудесах Индийской земли. Дойдя до Индийской земли и отдав дары царю Ивану, посол попросил его начать говорить. Царь же Иван принял дары с великою любовью, дал в ответ многие дары и сказал: «Передайте царю своему Мануилу: если хочешь узнать мою силу и все чудеса моей земли, продай всю свою греческую землю и приходи ко мне сам послужить у меня; я сделаю тебя вторым или третьим слугой; а затем ты вернешься в свою землю. Будь ты и в десять раз выше, не описать тебе на харатье со всеми книжниками твоими царства моего даже до исхода души твоей. А цены твоего царства не хватит тебе на харатью, потому что невозможно тебе» описать моего царства и всех чудес моих». Заключение: «И отпустил посла греческого с великою честью и со многими дарами к царю Мануилу. И после этого других послов не было в Индийской земле. Богу нашему слава. Аминь».

Сказание о мудром иудейском царе Соломоне и о служившем ему «дивием звере» Китоврасе принадлежит к числу «апокрифических» сочинений — произведений, написанных на библейские темы, но не включенных в Священное писание, «скровных» (тайных) и запретных. Уже с XIV в. на Руси имели хождение специальные индексы «отреченных» книг; в индексах этих значились «О Соломоне цари басни и кощюны и о Китоврасе». Происхождение и время проникновения на Русь сказаний о Соломоне и Китоврасе (как и других апокрифических легенд о Соломоне) не установлено. Сходство этих сказаний со средневековой еврейской (талмудической) литературой и некоторые особенности их языка позволяют видеть в них перевод с еврейского оригинала, по был ли этот перевод сделан в Киевской Руси или в южнославянских землях (также знавших «кощюны» о Китоврасе), неизвестно. Во всяком случае, уже в XIV в. сказания о Соломоне и Китоврасе были известны в северо-восточной Руси. Они входили обычно в состав более широкого комплекса сказаний о царе Соломоне (суды Соломона, Соломон и Южицкая царица) в «Толковой Палее» (книги, излагающей и толкующей библейские сюжеты).