Джордж Макдональд - Золотой ключ

Девочка бежала и бежала, и вдруг, когда она пробегала под деревом со склоненными к земле ветвями, оно оплело девочку. Она попыталась вырваться, но ветки неумолимо притягивали малышку все ближе к стволу. Девочка испугалась, и тут появилась воздушная рыбка, которая принялась кусать ветки. Те ослабили хватку; рыбка продолжала нападать на них, пока они не отпустили свою добычу, а потом поплыла вперед, переливаясь всеми цветами радуги, и девочка последовала за ней.

Вскоре показалась хижина, дверь которой была распахнута настежь. Рыбка заплыла внутрь. Девочка остановилась на пороге. Посреди комнаты находился очаг, в котором стоял на огне котелок без крышки. В котелке пузырилась кипящая вода. Рыбка подплыла к котелку и нырнула в кипяток. Со скамьи за очагом поднялась очень красивая женщина. Она шагнула навстречу девочке и взяла ее на руки.

— Наконец-то ты пришла! — сказала она. — Я так тебя ждала!

Женщина опустилась на скамью, посадив девочку на колени. Та принялась разглядывать незнакомку. Такую красавицу она встречала впервые в жизни. Высокая, стройная, белокожая, с легким румянцем на лице. Девочка не могла определить, какого цвета у женщины волосы; ей почему-то показалось, что те отливают зеленым. На платье незнакомки, тоже зеленом и блестящем, не было ни единого украшения, однако чудилось, что женщина лишь минуту назад сняла с себя бесчисленное множество алмазов и изумрудов. И все же дама явно чувствовала себя как дома в этой маленькой, скудно обставленной хижине.

Девочка продолжала рассматривать женщину, а та, поглядев на нее, спросила:

— Как тебя зовут?

— Служанки называли меня Узелком.

— Наверно, потому, что ты ходила с нерасчесанными волосами. Но это не твоя вина. Бездельницы! Разве можно быть такими нерадивыми? Однако мне нравится твое имя, и я тоже буду звать тебя так. Не сердись, что я задаю тебе столько вопросов; потом ты сможешь спросить меня о чем угодно, и я постараюсь удовлетворить твое любопытство. Сколько тебе лет?

— Десять, — сказала девочка.

— По тебе не скажешь, — проговорила дама.

— А сколько лет вам?

— Очень много, несколько тысяч.

— По вам не скажешь, — произнесла девочка.

— Неужели? По-моему, ты ошибаешься. Видишь, какая я красивая? — И она посмотрела на девочку, устремив на нее взор своих голубых глаз, таких сверкающих, будто в них отражались все звезды, что усеивали небосвод.

— Вы очень красивая, — подтвердила девочка. — Но мне казалось, что когда люди живут долго, они становятся старыми.

— Мне некогда стареть, — возразила дама, — я слишком занята. Стареют обычно от безделья. Нет, Я не могу допустить, чтобы ты оставалась такой неряхой! Твое лицо все в грязи, и я даже не могу тебя поцеловать.

— Может быть, — предположила девочка, которой стало стыдно, но не настолько, чтобы она не попыталась защитить себя, — может быть, это потому, что я заплакала, когда меня напугало дерево.

— Бедняжка! — воскликнула дама, в глазах которой теперь словно отразилась луна, и поцеловала девочку, как будто забыв, о чем только что говорила. — Гадкое дерево получит по заслугам за то, что посмело напугать тебя!

— Скажите, а как вас зовут? — полюбопытствовала девочка.

— Бабушка.

— Правда?

— Разумеется. Я никогда не обманываю, даже в шутку.

— Какая вы хорошая!

— Я не могу обманывать, потому что мои слова тут же сбываются, и стоит мне хоть чуточку кого-то обмануть, меня обязательно накажут, — дама улыбнулась. Ее улыбка напомнила девочке солнце, которое проглядывает летом сквозь пелену дождя. — А теперь, — продолжала дама, — я тебя вымою и переодену, а потом мы с тобой поужинаем.

— Ой, я так проголодалась!

— Еще бы, — отозвалась дама, — ведь последний раз ты кушала три года назад. Да, с тех пор как ты убежала от медведей, прошло целых три года. Сейчас тебе уже не десять, а тринадцать лет.

Девочка широко раскрыла глаза. Не верить она не могла, ибо чувствовала, что Бабушка говорит правду.

— Ты не боишься меня, Узелок? — спросила дама.

— Я постараюсь не бояться, — ответила девочка, — но обещать не могу.

— Мне нравится твоя откровенность. Думаю, все будет в порядке.

Дама сняла с девочки ночную рубашку, встала и, неся свою гостью на руках, подошла к двери в стене хижины. Она открыла дверь, и Узелок увидела глубокий чан, по стенкам которого вились зеленые стебли растений, чьи веточки заканчивались цветками всех оттенков.

Над чаном нависала крыша, в прозрачной воде сновало множество рыбок — точь-в-точь таких, как та, которая привела девочку к хижине. Комната была полна света, который исходил от оперения диковинных созданий. Дама произнесла несколько слов на незнакомом девочке наречии и погрузила ее в воду.