Эрве Базен: Избранное. Семья Резо

Эрве Базен употребляет слово «Византия» как символ изощренного и замкнутого на самом себе художественного творчества: «Во-первых, есть прибежище Маленького „я“, собственное нутро: Мсье, Мадам и третий, самолюбование, — до чего же мы одиноки вдвоем, до чего разочарованы!.. Есть и такое прибежище, как Лаборатория: давайте делать новое… Но что являет собой это новое? Только форму. И в разгроме сюжета… бесчеловечное торжество предмета. Психологический роман умер…»

Для представителей «новой волны» в литературе характерно не только «острое внимание к технике письма», но и, как с горечью отмечал Эрве Базен, «удивительное безразличие к важнейшим сторонам современной реальной жизни».

Более двадцати лет пролетело с тех пор, как Эрве Базен опубликовал свое письмо к молодому литератору. За это время одна «новая волна» с шумом сменяла другую, не оставляя сколько-нибудь заметного следа в культурной жизни Франции. А произведения Эрве Базена занимали все более прочные позиции не только во французской, но и в мировой литературе, вызывая живой интерес читателей многих стран. И основная причина растущей популярности писателя — жизнеутверждающий реализм его творчества, его огромный, прекрасный талант, редкое умение проникнуть в самую суть явлений, в глубины человеческой души, рельефно отобразить действительность во всей ее сложности и противоречивости. Ярким примером этого может служить и предлагаемая вниманию читателей трилогия «Семья Резо».

Литературные критики отмечали в образе и судьбе главного героя трилогии — Жана Резо — определенные автобиографичные черты, характерные приметы и события жизни автора. Действительно, основная канва, важнейшие персонажи романа нередко вызывают в памяти родословную семейства Базен. Нам думается, однако, что нарочитые поиски совпадающих фамильных черточек и «родимых пятен» в биографии автора и героев его произведений могут в какой-то степени увести от восприятия трилогии как чрезвычайно яркого обобщения конкретного социального явления и уклада, характерного для Франции периода между двумя войнами и послевоенной. Недаром Эрве Базен счел нужным предпослать заключительной книге трилогии «Крик совы» следующие строки: «Змея в кулаке» и «Смерть лошадки» — были уже романами. «„Крик совы“ — их продолжение — тоже роман: всякое отождествление персонажей с реальными лицами было бы заблуждением».

Уже в первом романе — «Змея в кулаке», — события которого относятся к 20–30-м годам нашего века, Эрве Базен показал чудовищную моральную деградацию буржуазно-аристократического рода, характерную для определенного социального уклада Франции наших дней. «…Я родился в семействе Резо, — говорит главный герой повествования Жан, — на последней, отдаленной ветви истощенного генеалогического древа, бесплодной смоковницы, посаженной в оскудевших кущах христианской веры».

Отец героя книги Жак Резо, судья, доктор права, женился «на большом приданом» богатой мадемуазель Поль Плювиньек, внучке банкира и дочери сенатора. Этот брак по расчету, без любви и взаимного уважения, этот союз обнищавшего и чванливого буржуазно-аристократического рода с денежным мешком никому не принес счастья — ни родителям, ни детям.

Глава семейства — папаша Резо, блеклый, безвольный человек, полностью порабощенный властью денег и деспотизмом своей супруги, занимающийся псевдонаучной деятельностью, о котором сын говорит: «Сущность моего отца можно определить в двух словах — бездеятельный Резо». Однако он строго придерживается внушенных ему религиозных и политических взглядов, гордясь их консерватизмом. Послушайте его мнение о народе: «Существует… народ (грубое простонародье), которому наплевать на гуманизм, который пьет красное вино, не разбавляя его водой, у которого излишне волосатая грудь и дочери которого грешат со студентами… и вот этому самому народу, этим глупым рожам радикалы предоставляют чрезмерную привилегию — столько же гражданских и политических прав, сколько имеет их любой из господ Резо…»

Политические симпатии мсье Резо четко выявляются и в такой, например, схватке с коммунистом-железнодорожником, случайно вспыхнувшей в вагоне. Отвечая на язвительную реплику мсье Резо, железнодорожник говорит:

«— …Я работаю. Если бы и господа буржуа работали, вместо того чтобы жить бездельниками, то есть паразитами, страна не дошла бы до теперешнего положения.

И тогда мсье Резо, воинственно ощетинив усы, воскликнул: