Анатоль Франс - Господин Бержере в Париже

Политические бандиты, участники наглых монархических манифестаций искренне приветствуют восторженными кликами полицию Третьей республики,— да и как им ее не приветствовать, если, вместо того, чтобы призвать монархистов к порядку, она избивает дубинками сторонников республиканского строя. Свой приговор до предела развращенной лжереспубликанской власти Франс произносит устами одной из участниц монархического заговора — баронессы де Бонмон, замечающей, что если бы у власти остался господин Мелин, «хотя и республиканец, но порядочный человек», то во Франции уже был бы король.

В одном из неопубликованных отрывков «Современной истории» таким политическим дельцом-предателем крупного масштаба показан и министр внутренних дел Альфонс Юге, который прошел в депутаты от беднейшего избирательного округа большого промышленного города в качестве крайнего радикала. С холодным презрением рассказывает Франс о том, как, без долгих размышлений, без колебаний, повинуясь одной лишь логике предательства, этот «избранник народа» перешел в лагерь умеренных, покупая себе такой ценою министерское место. С холодным презрением имитирует Франс его официальную фразеологию, показывая, что лозунги демократии, республики, прогресса, лозунги, которые народ начертал своей собственной священной кровью,— превращаются в руках депутата-предателя в крапленые карты для его шулерских проделок. Спекулируя на своей репутации прогрессиста и рассудив, что его прошлое могло быть для него достаточно надежной гарантией от обвинений в измене делу демократии, он пускается во все тяжкие и планомерно проводит политику примирения с самыми заядлыми реакционерами.

Анатоль Франс показывает, что при наличии таких вершителей государственных дел реакционные молодчики неплохо чувствуют себя и в условиях буржуазной республики. Франс показывает, как умело финансовая аристократия и дворянство Франции приспосабливаются к формам буржуазного государства, чтобы угнездиться в самом аппарате власти. Ведь так просто для монархистов заставить служить своим целям ту пародию на демократию, которую правящие круги Франции еще считали нужным сохранять. Ведь так просто пустить в ход лживые лозунги многочисленных буржуазных партий, накопивших столь богатый опыт в одурачивании своих избирателей. И на страницах «Современной истории» воспроизводится наглая и гнусная комедия всенародного обмана, комедия выборов. Готовясь выступить в качестве кандидата на муниципальных выборах в Париже, монархист Лакрис даже не сталкивается с необходимостью заверить избирателей в своей преданности республиканскому строю,— к его услугам готова целая толпа профессиональных обманщиков, привыкших жонглировать дорогими для народа идеями — родины, национального достоинства, свободы, прогресса, республики, социализма — или играть на религиозном чувстве обывателей. И агитаторы, именующие себя республиканцами-прогрессистами, рекомендуют избирателям своего кандидата, оголтелого монархиста и реакционера, в качестве поборника свободы совести и честной республики. Социалисты-националисты превозносят в своих агитационных листках «гражданина Лакриса», называя его кандидатуру истинно республиканской и социалистической. Наконец Жозеф Лакрис получает и поддержку шарлатанского «Христолюбивого общества св. Антония для разыскания утерянных предметов, драгоценностей, денег и вообще всякой движимости и недвижимости, а равно для возвращения сердечных чувств, привязанностей, и пр., и пр.». Взывая к своим приверженцам, «христолюбивое общество» не отказывается в своем рвении и от прямого застращивания избирателей именем этого святого: «Не причиняйте, милостивые государи, доброму святому Антонию незаслуженного огорчения увидать неудачу его кандидата!»

Повествуя о трогательном единодушии «прогрессистов» и монархистов на предвыборных собраниях Грандз’Экюри, Франс не упускает случая отметить, что радикал Ремонден, кандидат, соперничающий с Лакрисом, был допущен туда лишь один раз, да и то немедленно же был лишен слова. Изломанные скамейки, выключенный в переполохе свет, крики, брань, зуботычины, всеобщая свалка, в результате которой раненых относили, в зависимости от их политических взглядов, либо к аптекарю-националисту, либо к аптекарю-радикалу,— вот метко схваченные Франсом черты «демократических» выборов, сводящие предвыборную борьбу к потасовке, к кулачной аргументации, приходящей на помощь обману и надувательству.