Шолом-Алейхем - Менахем-Мендл. Новые письма

В Варшаву я приехал «чистым», ни гроша за душой! Город этот, не сглазить бы, большой, народу много, шум, гам, все бегут, все заняты делом, почти как, не рядом будь помянута, в Америке. А я один-одинешенек, кручусь без работы и к тому же без денег. При этом душа у меня лежит к моему писчему ремеслу, потому что я к нему уже привык, просто тоска берет! Что делать? Есть тут среди прочих немало нашего брата, стал я спрашивать, не знаете ли, дескать, евреи, где тут у вас самая большая пейпер ? Уставились на меня: что за пейпер ? Я им объясняю, что пейпер значит «газета». Они говорят: «Можно же просто сказать: газета». Я говорю: «Я не виноват, я приехал из Америки, а там такой язык, что газета по-ихнему пейпер ». Они говорят: «Паскудный язык!» Отвечаю я им: «Паскудный не паскудный, а лучше скажите мне, где у вас тут самая большая пейпер — тьфу! — я хочу сказать самая большая газета?» Пошли и показали мне двор. «Вот тут будет вам, — говорят они, — редакция самой большой цайтунг [18] От нем. «die Zeitung» — газета. » [19] Цайтунг — Менахем-Мендл, будучи уроженцем местечка в российской черте оседлости, называет газету словом «газет». Шолом-Алейхем подчеркивает, что жители большого города, варшавские евреи, используют более «культурное» немецкое слово «цайтунг». . Гляжу: вот это и есть самая большая цайтунг ? [20] … самая большая цайтунг . — Имеется в виду «Гайнт» («Сегодня»), крупнейшая ежедневная газета на идише, выходившая в Варшаве с 1908 г. В 1913 г. ее тираж достигал 100 тысяч экземпляров. Шолом-Алейхем, который был членом редакции «Гайнт», написал в 1913 г. новые письма Менахем-Мендла и Шейны-Шейндл, составившие эту книгу, именно по заказу ее главного редактора и основателя Шмуэла-Янкева Яцкана (1874–1936), популярного писателя и журналиста, писавшего на иврите и идише. Совсем как в Америке, прямо не отличить! Только в Америке редакция должна иметь вид: двенадцатиэтажный каменный дом, золотые буквы, все шикарно. А здесь — ничего: двор как двор, дом как дом. Захожу внутрь, в редакцию то есть, — полная комната народу. Спрашиваю: «Где тут у вас одитер — тьфу! — я хочу сказать, редактор?» Уставились на меня и говорят: «Что вам угодно? Вам нужна газета или вы по поводу объявлений?» Говорю: «Я не хочу газету, и мне не нужно никаких объявлений. Мне нужно, — говорю я, — к редактору». Они как-то странно переглядываются, кажется, задумались: «Зачем этому типу к редактору?» Но тем не менее предлагают весьма дружелюбно: «Присаживайтесь, редактор скоро придет». Сижу как на иголках, как знать, думаю, добьюсь ли чего-нибудь? И кто его знает, что он за человек, этот редактор, то есть представляю себе, что он, верно, эдакий хват, как те американские хваты, с толстым пузом, с автомобилем и с олрайтом . В конце концов, представь себе, подходит ко мне один, с острой бородкой [21] … подходит ко мне один, с острой бородкой … — имеется в виду Ш.-Я. Яцкан. , смотрит пристально и говорит: «Что вам угодно?» Думаю себе: «Какое твое дело?» И отвечаю: «На что вам знать, что мне нужно?» Он начинает сердиться и говорит мне: «Скажите, приятель, что вам нужно, свободного времени ни у кого нет». — «Как в Америке, — говорю я, — там тоже ни у кого нет времени. По-ихнему это будет Харей ат … [22] Вот ты ( др.-евр. ). Начало ритуальной формулы «Вот ты освящаешься мне этим кольцом по закону Моисея и Израиля», которую во время бракосочетания произносит жених, надевая невесте на палец обручальное кольцо. Менахем-Мендл путает эти слова с английским выражением «hurry up!», означающим «скорее!». Мне, — говорю я, — ничего не нужно, мне нужно только к одитеру — тьфу! — я хочу сказать, к редактору». Он улыбается, но говорит мне по-прежнему сурово: «Я — редактор, что скажете? Кем будете?» — «Кем, — говорю я, — буду? Я-то сам касриловский. То есть сам-то я, собственно говоря, из Мазеповки [23] Мазеповка — вымышленное местечко, родина Менахем-Мендла. , а в Касриловке, — говорю я, — проживаю как зять [24] … проживаю как зять … — В зажиточных еврейских семьях было принято, чтобы после свадьбы муж переезжал к жене, и молодая семья несколько лет жила на содержании родителей жены. ; раньше занимался коммерцией в Егупце [25] Егупец — так в произведениях Шолом-Алейхема называется Киев. Во второй, третьей и четвертой частях повести «Менахем-Мендл» ее главный герой находился в Егупце. , а сейчас приехал из Америки, и имя мое, — говорю я, — не знаю, известно ли оно вам, так вот, зовут меня Менахем-Мендл, так меня зовут…» Только я это сказал, как сердитое выражение редакторского лица переменилось и он стал обращаться со мной совсем иначе: «Вот как? Так это вы тот самый Менахем-Мендл? Позвольте вас поприветствовать, реб Менахем-Мендл. Как поживаете? Как ваши дела? Что вы у нас делаете? Где вы остановились? Что ж вы не садитесь? Или нет, знаете что? Проходите в мой кабинет. Эй, хербате ! [26] Чай ( польск. ). — командует он по-польски. — Чаю! Два стакана чаю! С закуской!..»