Андре Савиньон: Я приду плюнуть на ваши могилы...

Ее голос надломился. Он привлек ее к себе. Она положила голову ему на грудь, и он прижал щеку к ее волосам.

— Кэт, — сказал он, нарушив молчание.

— Да, Джон?

— Я не пойду на похороны. Она не будет сердиться на меня за это? Я не могу заставить себя после тех трагических событий.

Они продолжали держаться за руки. Он не отрывал глаз от ее светящегося счастьем лица.

— Нет, — ответила она. — Леди Мэри поймет. Она призналась мне, что предпочла бы тоже не присутствовать на похоронах. Она всю ночь провела у его гроба. Она сказала мне, что счастлива видеть его наконец в мире и спокойствии, рядом с его древними предками, на предназначенном ему месте.

Джон смотрел на Кэт, спрашивая себя, раскрыла ли ей леди Мэри тайну ее рождения? Знала ли Кэт, что она была внучкой сэра Ричарда?

— Кэт, посмотрите на меня! — Она подчинилась, покраснев при этом самым очаровательным образом. — Говорила ли вам леди Мэри… о ребенке?

— О ребенке? Нет, Джон. О каком ребенке? — Кэт задумалась, роясь в своей памяти. — Она говорила, что хотела подарить сына сэру Ричарду, но не смогла. Она винит себя в том, что у них не было наследника. Я пыталась ее разуверить в этом, говоря, что она желала ребенка так же сильно, как и сэр Ричард.

— Что она ответила?

— Что бессмысленно говорить на эту тему. А потом, не знаю почему, она рассказала мне, что королева Елизавета приезжала в этот замок, спустя некоторое время после казни Эссекса. Вы знаете, что королева любила его, несмотря на то что он был гораздо моложе ее? После его смерти она ничего не рассказала. Ее девизом было: «Video et taceo». Это прекрасный девиз для женщины, сказала леди Мэри, особенно для влюбленной.

— «Я вижу и молчу», — повторил Джон. — Это хороший девиз для всех нас.

Они замолчали.

Затем Кэт сказала:

— Полагаю, вам больше не нужен замок?

Она высвободила свои руки и засунула их в карманы платья.

Он ответил мягким голосом, старательно подбирая слова:

— Мне было бы легко уехать и забыть о нем. Да, я испытываю к нему огромную любовь, и в то же время он вселяет в меня ужас. Он слишком стар… Может, он и в самом деле проклят. Но не замок в этом виноват, а люди, жившие в нем и свершившие зло. Посмотрите, Кэт, как красивы его башни под лучами солнца.

Он привлек ее к себе, и они вместе залюбовались замком, возвышающимся между двух холмов.

— Это произведение искусства, и я не помышляю о том, чтобы разрушить его, так же, впрочем, как уничтожить книгу или картину. Я хочу, чтобы целые поколения могли любоваться его красотой и вдохнуть в него новую жизнь.

— Значит, вы увезете его?

— Да, я думаю, что наш договор останется в силе, ведь он был заключен по доброй воле. Но я приложу все усилия, чтобы создать на этом месте прекрасную ферму. Это доставит удовольствие моему отцу. Леди Мэри будет жить недалеко отсюда, и ей будут видны плоды этой земли.

— А я останусь жить вместе с ней, — прошептала Кэт.

— Вы ошибаетесь, — твердо сказал он. — Она этого не позволит, насколько я ее знаю — а я уверен, что хорошо ее знаю. Впрочем, я тоже не позволю. Вы будете жить по ту сторону океана, в новой стране, моя маленькая Кэт. С человеком, который вас любит.

Она глубоко вздохнула, потом рассмеялась.

— Вы так уверены в этом? — воскликнула она. — Вы что, все знаете заранее?

Он взял ее тонкое лицо обеими руками.

— Ну, так скажите мне, прав ли я?

Они обменялись долгим взглядом, нет, больше чем взглядом. В ее фиолетовых глазах он увидел отражение ее души; а она увидела то, что давно ждала: человека, которого она могла полюбить, которого уже любила…

— Да, — тихо сказала она и добавила: — Мы будем жить в замке, когда его перевезут в Коннектикут?

— Нет, — ответил он, не колеблясь. — Никто и никогда не будет в нем больше жить. Для этого у нас будет свой новый дом. И если леди Мэри улыбнется вдруг мысль пожить в другой стране… без привидений, мы предложим ей комнату.

— О! — восхищенно воскликнула Кэт. — Вы обо всем подумали!

И губы их слились в страстном и долгом поцелуе. Разъединил их звук колокола, донесшийся издалека.

— Послушайте, — прошептала Кэт. — Леди Мэри запретила звонить погребальный звон. Колокола звонили мелодию ее молодости. Она сказала священнику: «Я не хочу ничего, что напоминало бы о смерти».

Кэт неуверенно улыбнулась ему.

— Можно я побуду немного с ней, Джон, пока не закончится этот грустный период в ее жизни? Вы не против, скажите, Джон, ведь всю оставшуюся жизнь я проведу с вами?