Михаил Булгаков - Том 7. Последние дни

Булгаковы стали бывать у Сергея Ивановича Потоцкого (1883–1962), ученика С. Василенко и К. Игумнова, автора одной из первых опер на современную тему — «Прорыв», но впечатление от его музыки было неутешительное: «Были у Потоцких. Он играл свои вещи. Слабо. Третий сорт» (там же, с. 123).

В эти же дни к М. А. Булгакову обращается Юрий Шапорин с просьбой исправить либретто «Декабристов», с 1925 года он работает с А. Н. Толстым над либретто и до сих пор многое нуждается в доработке, но Толстой никак не может доделать, занятый множеством своих сочинений. М. А. отказался «входить в чужую работу», но как консультант Большого театра обещал помочь советом.

15 ноября 1936 года Е. С. Булгакова записывает: «Были на „Бахчисарайском фонтане“. После спектакля М. А. остался на торжественный вечер. Самосуд предложил ему рассказать Керженцеву содержание „Минина“, и до половины третьего ночи в кабинете при ложе дирекции М. А. рассказывал Керженцеву не только „Минина“, но и „Черное море“».

Через два дня Керженцев сказал М. Булгакову, «что он сомневается в „Черном море“». А 18 ноября Булгаков читал Потоцкому и Шарашидзе либретто оперы «Черное море». «Потоцкому понравилось».

3 февраля 1937 года С. Ермолинский попросил вернуть ему две тысячи рублей, которые Булгаковы были давно ему должны. М. А. Булгаков тут же написал заявление в Большой театр, и к концу дня он мог «получить аванс под „Черное море“».

19 марта Е. С. Булгакова записала: «Вечером вчера Потоцкий — слушал „Черное море“. М. А. сдал в Большой экземпляр либретто».

На этом творческая история либретто «Черное море» и заканчивается.

В ОР РГБ хранятся материалы к либретто, 1-я (черновая) редакция и позднейшие добавления и варианты. 1936, июня 18 — июля 6; дорабатывал либретто в 1937 и 1938 гг. В автограф карандашом и чернилами вложены листы со стихотворными текстами для либретто (к. 16, ед. хр. 1).

Вторая редакция оперы в четырех актах (7 картин) была закончена 20 июля 1936 года. Первая публикация за границей.

Публикуется машинопись с размеченными рукою Е. С. Булгаковой местами для дополнений 1938 г., карандашом, по расклейке книги: Булгаков М. А. Кабала святош. М., Современник, 1991 (См.: ф. 562, к. 16, ед. хр. 5–6). Впервые опубликована М. Козловой и А. Павловой-Арбениной в книге: Музыка России. Выпуск 3, М., 1980. Затем: Советская Россия, 1987, 9 августа. Вступительная статья и публикация В. Лосева.

В публикацию внесена незначительная правка после сверки с машинописью. Так, в 3 картине есть фраза: «Слепцы. Было видение. Сергий явился — спящих будить». В машинописи тире зачеркнуто карандашом. И в данной публикации эта фраза без тире, и по смыслу здесь не должно быть тире. В опубликованном тексте в акте пятом Пахомов говорит: «Я погибну в темнице сырой, вдалеке от невесты, Марии родной». В машинописи: «Марии моей».

Остались и другие незначительные разночтения публикации с машинописью, но эти разночтения можно обсудить при подготовке текста к академическому изданию.

Из переписки М. А. Булгакова и Б. В. Асафьева и «Дневника» Е. С. Булгаковой можно узнать весьма существенные подробности о творческой истории этого либретто.

Из дома отдыха ГАБТ Поленово 10 июля 1936 года Б. В. Асафьев писал М. А. Булгакову: «Сюда вчера приехал Мелик-Пашаев и сообщил мне радостную весть: „Вы кончили „Минина“. Разрешите, поэтому, Вас от души поздравить и приветствовать“. Через две недели Асафьев, получив либретто и прочитав его, писал уже из Ленинграда: „Пишу Вам, чтобы еще раз сказать Вам, что я искренне взволнован и всколыхнут Вашим либретто. Вы не должны ни нервничать, ни тревожиться. Я буду писать оперу, дайте только отдышаться и дайте некоторое время еще и еще крепко подумать над Вашим текстом в связи с музыкальным действием, то есть четко прощупать это действие… Умоляю, не терзайте себя. Если б я знал, как Вас успокоить! Уверяю Вас, в моей жизни бывали „состояния“, которые дают мне право сопереживать и сочувствовать Вам: ведь я тоже одиночка…“

А 17 октября 1936 года Асафьев дал телеграмму Булгакову, что „кончил нашу оперу“. В тот же день Булгаков ответил: „Радуюсь горячо приветствую хочу услышать“. Но дело затянулось по каким-то соображениям, и Е. С. Булгакова 15 ноября 1936 года с тревогой записывает: „Асафьев ни сам не едет, ни клавира не шлет, чем весьма портит дело. Не хватало еще этих волнений М. А.“. 19 ноября Яков Леонтьевич Леонтьев рассказал о посещении Большого театра Керженцевым и его одобрительных словах о „Минине“. И в тот же день запись в „Дневнике“: „Но где же клавир? Что делает Асафьев?“ Эта тревога передалась и дирекции Большого театра.