Михаил Булгаков - Том 9. Мастер и Маргарита

3ейдлиц. Не извращайте факты. Толпа, подстрекаемая агитаторами, бросилась на солдат, и те были вынуждены пустить в ход оружие.

Сталин. Кому в голову из безоружных рабочих придет на вас броситься? Вы сами бросаетесь на людей — невооруженных. Они пришли просить освободить их арестованных товарищей, ни в чем не повинных и взятых только за то, что они защищали свое человеческое право на скудную жизнь, а вы их перебили живодерски как собак… Нет, я не был при этом.

3ейдлиц. Здесь не митинг. Прекратите агитацию? Так не были? А где же вы были девятого марта?

Сталин. Я вовсе не был в Батуме в это время.

3ейдлиц. Да что вы! А вас, между прочим, видели. (Кадикову) Видел? Он вас видел!

Сталин. Зачем вы ему верите? Он же какой-то кривой на один глаз, этот сыщик.

Кадиков. (грустно улыбнувшись) Я ― кривой…

3ейдлиц. Берегитесь! Ой, берегитесь! Не сметь так разговаривать. Сильно поплатитесь! Когда же вы приехали в Батум?

Сталин. Пятнадцатого марта.

3ейдлиц. Ах так? А до пятнадцатого где были?

Сталин. В Гори.

3ейдлиц. Ага, ага… Так кто же вы такой?

Сталин. Сперва позвольте узнать, кто вы такой?

3ейдлиц. Извольте-с. Отдельного корпуса жандармов ротмистр Зейдлиц.

Сталин. Дело не в фамилии, а я хочу знать, чем вызвано это вторжение вооруженных в мирную рабочую квартиру, где нет никаких преступников?

Зейдлиц. Наружность часто бывает обманчива.

Сталин. Да, но бывает и так, что наружность совершенно соответствует внутреннему содержанию…

Кадиков. Сейчас про меня что-нибудь скажет! Обязательно.

Сталин. Нет, не только про вас…

Зейдлиц. Я рад, что вы разговорились. Видно птицу по полету. Ну что же, у нас найдется место и для такого. И очень далеко отсюда. (Вано.) Как его зовут?

Вано. Я этого человека в первый раз вижу.

Зейдлиц. А хотел уроки ему дать. Хорош, наверное, преподаватель. (Сталину.) Где вы остановились в Батуме?

Канделаки. Он у меня остановился.

Зейдлиц. Я вас не спрашиваю. Где проживаете? На Пушкинской улице без прописки?

Канделаки. Как его пропишу? Он паспорт потерял. Работы нет. Я приютил…

Зейдлиц (Дариспану) . Ты знаешь его?

Дариспан. Нет. Он в первый раз пришел… безработный…

Зейдлиц. Правительство его величества найдет ему работу. В Сибири ее много. Ну, мне это надоело. (Сталину.) Кто вы такой?

Сталин. Что вы на меня кричите? Я отвечать не буду!

Зейдлиц. Ответы ваши больше не нужны. Три месяца ищем вас, господин Джугашвили. Ввиду того, что у вас отшибло память, могу вам сказать и откуда вы. Из города Гори. И зовут вас Иосиф Виссарионович. (Ловену.) Все, полковник?

Ловен. Все.

Зейдлиц. Все арестованы. (Указывая ни Сталина.) К нему казаков. (Жандарму.) Глаз не спускать!

Сталин. Гегеля тоже арестовали? К нему надо целый полк казаков приставить, а то убежит…

Кадиков. Ах, язык какой!.. Ах…

Вбегает жена Дариспана, бросается к нему, что-то говорит по-грузински.

Ловен. Отойди, отойди, матушка!..

Зейдлиц. Убрать ее. Что говорила?

Кадиков. Волнуется.

Сталин. Когда вас видят, все волнуются.

Зейдлиц. Еще одну дерзость скажете, велю связать!

Сталин. Нет. Беззаконие. Не оказываю сопротивления, не имеете права.

Зейдлиц. Марш.

Арестованных выводят.

Занавес

Двор тюрьмы. Подворотня. И вход в контору. Окна. Скамейки. Появляются несколько уголовных с метламии с ними надзиратель.

Надзиратель. Подметайте, сволочи.

Уголовный. Слушаем, ваше плодородие.

Надзиратель. Что? Что? Как ты меня назвал?

Уголовный. Я ничего… Ваше высоко…

Надзиратель. Я тебя смажу по рылу, да еще в карцере побываешь. Я из тебя веселье это вышибу!

Уголовный. Чего вы серчаете, ваше выскоблагородие?.. Я…

Надзиратель. Чтобы у меня соринки не было, а то вы у меня это языком вылижете!

Уголовный. Как паркет будет!

Надзиратель проходит.

Пошел ты к чертовой матери! (Бросает метлу, садится на скамейку, свистит, делает затяжку, передает окурок другому уголовнику)