Геннадий Красухин: Мои литературные святцы

– Как вы понимаете эти строки: «Голова моя машет ушами, как крыльями птица. Ей на шее ноги маячить больше невмочь»? – спросил меня Вдовин.

– Никак не понимаю, – ответил я. – При всей причудливости имажинизма, при всей причудливости имажинистских образов Есенина, «шея ноги» – полная бессмыслица.

– И я так считаю, – сказал Виталий Александрович. – Я смотрел рукопись. И, кажется, разгадал загадку.

Он вытащил фотографии.

– Вот обратите внимание. Видите, как написан «Чёрный человек» – смотрите на второе «ч» – строчное. Или вот ещё: «Спать не даёт мне всю ночь» – видите строчное «ч»?

– Вижу, – заинтересованно сказал я.

– А теперь посмотрите здесь: «нагоняя на душу тоску и страх». Обратите внимание на строчное «г». Или в этом месте как оно написано: «Это ничего, что много мук» – два строчных «г».

– Так вы думаете, – начал я, обрадованной его догадкой.

– Да, думаю. Он ведь «г» и «ч» пишет почти одинаково. Иногда не отличишь. Нет у Есенина этой глупой «шеи ноги». Стих должен читаться в соответствии с контекстом: «ей на шее нóчи маячить больше невмочь». «НОЧИ», понимаете? С ударением на первом слоге. И понятно, почему «невмочь»: бессонница, ведущая к галлюцинациям.

– Вы об этом написали? – спросил я взволнованно.

– Собираюсь, – ответил Вдовин. — Да где это печатать? В «ЛитРоссии» у меня лежит уже статья. К Прокушеву я больше никогда не пойду за помощью.

– Почему? – спрашиваю.

– А потому что он тебя прочтёт и скажет: «Что же тут нового. У меня как раз об этом статейка в „Огоньке“ идёт». И точно. Через некоторое время смотришь: мои наспех переписанные мысли. Он жулик.

– Попробую узнать у Кривицкого, – сказал я. – Может, мы заинтересуемся.

Но Евгений Алексеевич Кривицкий, зам главного редактора, сказал: « Это слишком серьёзно, чтобы об этом говорил дилетант. Ах, не дилетант? Тогда почему я о нём ничего не знаю? Он что – кандидат, доктор? Ну, что значит: убедителен? Пусть идёт с этим в литературоведческое издание. Напечатают – можем одобрить. Или поспорить. Но первыми начинать не будем. Имажинисты и не такое вкручивали! »

Увы, Вдовина я почему-то больше не видел. Знаю, что он всё-таки сумел напечатать свою абсолютно логичную версию. Судя по последующим изданиям, к нему не прислушались. Везде стоит «шея ноги».

А ведь прав Вдовин! « Голова моя машет ушами, как крыльями птица ». В полёте у птицы крылья выпрямлены. Она машет ими, прежде чем сесть на землю. Машет – подаёт знак: крылья устали, сейчас она сядет и их сложит. « Ей на шее нóчи маячить больше невмочь » – трудно держать голову, хочется преклонить её, лечь на подушку. Хочется уснуть, но мешает чёрный человек – видение, порождённое бессонницей, мешает бессонница, будоражащая психику такими видениями.

Мне думается, что в день рождения Есенина (родился он 3 октября 1895 года, умер 28 декабря 1925-го) очень уместно поднять вопрос о смысле и точности его метафоры. Обращаюсь к издателям: выправите по-вдовински строчку. И объясните в примечаниях, что нелепая «шея ноги» появилась вследствие плохо различимого отличия в написании Есениным букв «г» и «ч». И сошлитесь на Вдовина или на эту заметку, где я воссоздаю замечательное прочтение есенинского стиха любителем поэта Виталием Александровичем Вдовиным.

27 февраля 1951 года в «Комсомольской правде» появляется статья «Нужны ли сейчас литературные псевдонимы?», автор которой немедленно становится всесоюзно известен. Некоторое время его имя – Михаил Бубеннов на устах у литераторов. Вот, в частности, что он писал в своей статье:

Любители псевдонимов всегда пытаются подыскать оправдание своей странной склонности.

Одни говорят: «Я не могу подписываться своей фамилией, у меня много однофамильцев». Однако всем нам известно, что в русской литературе трое Толстых, и их всех знают и не путают!

Другой восклицает: «Помилуйте, но я беру псевдоним только потому, что моя фамилия трудно произносится и плохо запоминается читателями». Однако всем понятно: создавай хорошие произведения – и читатели запомнят твоё имя! (Конечно, у нас ещё встречаются неблагозвучные и даже оскорбительные фамилии – когда-то бары давали их своим рабам. Такие фамилии просто надо менять в установленном порядке). Словом, оправданий много <���…>

Почему мы ставим вопрос о том, нужны ли сейчас литературные псевдонимы?