Рабиндранат Тагор - Стихотворения. Рассказы. Гора

Где жизни теченье сливалось
С течением небытия,
Где время для нас обрывалось,
Однажды сошлись ты и я.
А нынче каким океаном
Плыву я к неведомым странам?
Мне челн одинокий — жилище,
И волны бьют в утлое днище.
Плыву и плыву, вспоминая:
Где низкого неба края
Срезает граница земная,
Однажды сошлись ты и я.

Бок о бок сидели мы двое,
И я, в забытьи наяву,
Постиг, чье дыханье живое
Колеблет густую траву
И радостью проникновенной
Пронзает глубины вселенной.
Я понял, как звездная сила
Блеснула и сумрак сразила.
Как трепетно, неудержимо
Дыханье летит бытия,
Я понял, когда недвижимо
Сидели вдвоем ты и я.

Мы в небо глядели. Вовеки,
Сдавалось, нам рук не разнять.
Ни разу не дрогнули веки,
Уста замыкала печать.
Я понял, что слова граница
В груди мирозданья таится,
Где — в самой его сердцевине —
Богиня играет на вине.
Я понял ее сопричастье
К причинам того забытья,
Когда от щемящего счастья
Рыдали вдвоем ты и я.

Я понял, как ветру фальгуна
Губительно пламя свое.
Заря улыбается юно,
Стирая себя самое.
Как в море вливаются реки,
Чтоб там затеряться навеки,
Как ночь в состязанье с рассветом
Стремится погибнуть при этом,
Как молния самозабвенно
В себя мечет стрел острия,
Я понял, когда дерзновенно
Играли вдвоем ты и я.

Как золотистый пахучий мед,
Этот утренний час течет.
Я пью его медленно, он тягучею влагой струится,
И песня безмолвна моя, как утомленная птица.
В центре лотоса-неба молчаливой пчелой
Я вкушаю душистый покой
И роняю секунды лениво в рассветный поток,
Смакуя неторопливо каждый глоток.
Щедро к цветам и деревьям я сердце простер,
Туда, где юный росток, как клинок, остер,
Сердце земли пронзая, зеленый вздымает костер.
Я слышу, как сердце мое, дыханье земли вобрав,
До краев наполняется ароматами трав,
Как вся трепещет душа моя,
Как в ней рокочет поток бытия,
В себя вбирая и свет и прах,
Качая и жизнь и смерть в своих неизбывных волнах.
Я слышу: в моей крови деревья ведут разговоры,
В моей крови перекликаются птичьи хоры,
Ропот вселенной, рожденье дня…
Океаном весь мир омывает меня,
И безмолвный напев мне слышится в том океане,
И небо струит мне в глаза синеву расстояний…

О чужеземный цветок, над лепестками склоняясь твоими,
Я спросил твое имя.
Ты вместо ответа качнул головой.
Я понял тогда: вопрос неуместен мой.
Но ты улыбнулся, цветок, и улыбка твоя
Мне сказала, что мы друзья.

О чужеземный цветок, тебя к груди прижимая,
Я спросил: «Из какого ты края?
Какая земля твою красоту взрастила?»
«Не знаю», — ответил ты тихо с улыбкою милой.
Я понял тогда, что важно другое:
Важно, чье сердце живет и владеет тобою,
Важно, чья грудь согревает тебя.
В любящем сердце, цветок, отчизна твоя.

О чужеземный цветок, я шепнул, наклонясь над тобой:
«На каком языке говоришь ты? Скорее открой,
На наречье каком мы можем с тобой объясниться?»
В ответ лепестки твои дрогнули, словно ресницы,
Ты улыбнулся, качнулась опять голова,
Зашепталась вокруг листва.
Я понял тогда, что понятней и внятней стократ
Наречий любых твой безмолвный язык — аромат.

О чужеземный цветок, склонясь над твоим стебельком,
Я спросил на рассвете: «Тебе я знаком?»
Ты тряхнул головой и улыбнулся в ответ.
Я понял тогда, что неважно, знаком я тебе или нет.
И сказал я: «Цветок, тобою душа полна.
Прикосновеньям твоим власть надо мною дана,
Ты в мое сердце радости льешь поток,
О чужеземный цветок!»

О чужеземный цветок,
Когда я тебе говорю: «Будешь ли помнить меня?» —
Ты улыбаешься, голову молча клоня,
И я понимаю, что значит твой молчаливый ответ:
Мысли твои за мною помчатся вслед.
Я скоро уеду, но буду из дальних краев
Твои посещать мечты.
Я знаю, цветок, меня не забудешь ты.

Мои письмена отцветают мгновенно,
На куст придорожный похожи:
Прохожий увидит его непременно —
И тут же забудет прохожий.

Не нужно мотыльку считать года,
Мгновения считает он всегда, —
Вот почему у мотылька так много времени!