Михаил Садовяну - М. Садовяну. Рассказы. Митря Кокор. Л. Ребряну. Восстание

— Хорошо, что конники нам все раскрыли, мы теперь своего не уступим! — воскликнул Тоадер Стрымбу.

— А ну замолчите, не то осерчаю! — зычно перебил его староста. — Я с вами говорю по-хорошему, а вы все глупости мелете! Так мы не столкуемся, братцы!

Марин Стан лукаво посмотрел на старосту и неожиданно спросил:

— Господин староста, я, может, и хлебнул сегодня, не отказываюсь, а вот ты что делал у старого барина нынче ночью вместе с жандармским унтером?

— Ты, видать, думаешь, что мы тебя либо другого кого опасаемся? — высокомерно отпарировал Правилэ. — Прикажешь стыдиться того, что меня вызывал к себе барин? Разве я не староста нашего села?.. А?.. Или, быть может, мы там что-нибудь постыдное замышляли? Значит, тот, кто старается, чтобы в селе царил мир и покой, плохо поступает, что ли? Ты так думаешь, Марин? говори начистоту!

— Ну нет, не дай бог! — ответил серьезно Марин, будто сразу протрезвев. — Мы-то ведь чего хотим — мира да покоя, ну и справедливости, конечно!.. Только я подумал, может, барин и тебя спросил, как лучше поделить землю между мужиками?..

— Значит, надеешься, что наш барин раздаст свою землю? — рассмеялся староста. — Ты что, Марин, неужто сам не знаешь, как он держится за свое поместье?

— А кто по доброй воле раздаст свое добро? — пробормотал Игнат Черчел. — Только ведь это указ самого короля! Разве у меня не отобрали свинью в счет подати? А я смолчал, потому как ничего не мог поделать, хоть детишки и голодают.

Поняв, что с крестьянами не договориться, Правилэ отпустил еще несколько шуток и ушел к себе в канцелярию. К полудню заявился из Леспези Матей Дулману и рассказал со слов господских слуг, что туда сегодня приезжает из Бухареста на автомобиле молодая барыня. В усадьбе к ее приезду уже все убрано и протоплено… Люди всполошились, словно куры при виде хорька. Над возмущенной толпой взметнулись негодующие возгласы:

— Чего она сюда опять приезжает? Что ей здесь нужно? Неужто все еще хочет продать Бабароагу чужакам?

— Не допустим, ни за что не допустим!

— Лучше подожжем все!

— А может, барыня получила указ о разделе земли…

— Давно нам пора вспахать ее поместье, а не сидеть сложа руки!..

— Да пусть приезжает, люди добрые, мы же тут, начеку! — крикнул громче всех Петре Петре.

Пока крестьяне волновались и кипятились, Павел Тунсу, зять бабки Иоаны, сухощавый мужик с маленькой головой и жадными глазами, уговаривал своего сына Костикэ:

— Да пойди ты, малец, к бабке, поиграй там с ребятами! Тебе и мамка так велела! Беги отсюда, Костикэ, не ходи за мной по пятам, не крутись у людей под ногами, здесь не до ребят, сам видишь. — Заметив, что Костикэ молчит и упрямо цепляется за его рукав, Тунсу сердито прикрикнул: — Убирайся, слышь, а то поколочу! Ты что, слушаться не хочешь?

— Собак боюсь, — всхлипнул мальчик.

— Каких собак, нет никаких собак по дороге до самой бабки, это ведь совсем рядышком! — подбодрил сына Павел. — Ступай, ступай, сынок, не серди меня! Иди потихоньку!

Поддавшись уговорам и побоявшись трепки — рука у отца была тяжелая, — Костикэ нехотя побрел по улице под гору. Мальчик был босиком, с непокрытой головой, в грязной, рваной рубахе с широкими рукавами. Скоро озорник расшалился, как обычно, а дойдя до халупы бабки Иоаны, принялся кричать во все горло, вызывая Нику, сынка Василе Зидару, и будоража всех соседей.

Бабка Иоана была расстроена из-за наседки, которая, неделю просидев на яйцах, теперь то и дело удирала, принуждая старуху бегать за нею по всему двору и огороду. Услышав голос внука, она недовольно заворчала, вспомнив, что только недавно отделалась от юродивого Антона:

— Не успела от одного сумасшедшего избавиться, а тут уж другой на мою голову пожаловал, еще почище.

Когда наконец Костикэ появился вместе с Нику на пороге, бабка угрюмо буркнула, даже не взглянув на внука:

— Слышь, малый, играй смирно и не серди меня, хватит напастей и без тебя, пропади все пропадом!

Костикэ, пропустив бабкину воркотню мимо ушей, покрутился в доме, подразнил собак и стал хныкать, что голоден.

— Ишь ты, присылают тебя ко мне с пустым брюхом, как будто мало я вас всех кормила! — огрызнулась бабка Иоана. — Там на столе мамалыга закутана в полотенце, а на печи горшок с молоком. Жри, пока не лопнешь!

Дети снова убежали играть, а старуха занялась своими делами, не переставая ругать ребят и ворчать на них, чтоб они не шалили.

— Да оставьте вы, чертенята, собак в покое, покусают ведь они вас!.. Костикэ, будь ты неладен, не гоняй кур, а то так их напугаешь, что сбегут со двора!.. Ты что, неслух, совсем с ума спятил? Чего взгромоздился верхом на поросенка? Раздавишь его невзначай, будь ты неладен!