Юрий Садомский - Райский Сад

– Вот, что, соседушка! Сегодня на рассвете птицы вернулись на гнездовье, ты догадываешься, к чему я веду? – И, не дожидаясь ответа, поворачивается к собеседникам. – Послал Бог соседей, – смеётся она – с одной стороны аскетичные монахи, с другой – буйные пограничники…

Ева в подсобном помещении кафе ест бутерброды с чаем, дородная Катя возится у плиты, из гостевого зала доносятся возбуждённые голоса, смех.

– Тётя Катя, – говорит Ева – чего они так шумят?

– Радуются успеху твоей мамы.

– Ничему они не радуются. Они глупые и злые…

– С чего ты взяла?

– Потому, что так не радуются.

– А как?.. – недоумённо поворачивается к ней Катя.

Ева дожёвывает бутерброд, допивает чай, встаёт.

– Спасибо тётя Катя! Я пошла. – Она направляется к двери, в проёме останавливается. – Так не радуются, – повторяет она – радуются иначе,.. тише, что ли…

Ева идёт по Саду. Он заполнен птичьим гомоном, стрекотом мошкары. Множество солнечных бликов ползают по хрупкой фигурке Евы, заползают в глаза, уши, рот. Ева улыбается, встряхивает головой, пытаясь стряхнуть с себя ликующих зайчиков… Навстречу идёт молодой человек с саквояжем в руке.

– Привет, Дима! – говорит Ева.

– Здравствуй, студентка! – Молодой человек останавливается. – Ну, что, покурим?

– Давай… – Они присаживаются на скамейку, Дима достаёт сигареты, протягивает Еве.

– Ты знаешь, я не курю, – морщится Ева.

– Мало ли,.. может начала. – Дима закуривает. – А, знаешь,.. – он неторопливо, с удовольствием выпускает дым – птицы прилетели…

– Правда!? – Ева радостно болтает ногами. – Здорово! Пойду на них смотреть. А почему ты маму не поздравляешь?

– Не люблю лицемерные тусовки. Набежало шакальё, каждый урвать норовит…

– От мамы они ничего не добьются.

– Добьются. Не мытьём, так катаньем. Человек слаб, даже такая женщина, как Динара Султановна.

– Дима… – Ева кокетливо свесила голову набок. – А почему ты не женишься? Не надоело с микробами возиться?

– Микробы… Микробы – моё счастье,.. или несчастье,.. на них, увы, не заработаешь. Вот, как заработаю, каким-то образом, пойду к Динаре Султановне.

– Зачем? – Ева активнее заболтала ногами.

– Просить твоей руки.

– Правда? – Она искоса заглянула ему в лицо. – И я стану твоей невестой?

– Станешь. Если не выскочишь замуж, пока я буду искать богатство, за бравого морячка Сашу Осокина, к примеру… Хоть есть у меня одна идея…

– Дима. – Не перестаёт болтать ногами Ева. – А регата скоро?

– Скоро… – задумчиво отвечает Дима.

– Возьмёшь меня матросом?

– Возьму. Если на тренировки ходить будешь.

– Ладно! – Ева вскакивает со скамейки. – Я пошла… Маму, всё-таки поздравь. – оборачивается она на ходу.

Ева спускается по обрывистому склону к камышовым зарослям. Рядом невидимый журчит ручей, сбегая к морю. Ева осторожно подбирается к озерцу, образованному ручьём, сквозь заросли камыша вглядывается в озеро, ища глазами птиц. Вот они, парами и поодиночке неторопливо плывут вдоль кромки озера, изредка что-то бормоча.

Ева, затаив дыхание, наблюдает за ними, затем тихонечко отступает назад и идёт вверх по склону…

По скрипучей лестнице Ева поднимается в дом. Из коридора видит комнату. Там за столом сидит, подвыпивший, Кот. Закрыв глаза, откинувшись на спинку стула, он что-то мурлычет себе под нос.

– Папа! – говорит, входя, Ева.

– Что? – отвечает Кот, не открывая глаз.

Ева, молча, подходит к столу, водит пальцем по контурам макетов, обойдя стол, кладёт руки на плечи отца.

– Папа… – Ещё раз говорит она.

Кот вопросительно открывает один глаз.

– Папа… А почему ты всё время читаешь одни и те же книжки?.. И все про войну?

Кот расслабленно улыбается.

– Не знаю, дружочек. Нравится…– Он опять закрывает глаза, что-то мурлычет. – Раньше читал много и разное, а сейчас… Знаешь, дружок, героики, должно быть, не хватает. Динамики много, напряжения – хоть отбавляй, но всё, как-то бескрыло, без полёта… Нет! – вздыхает он. – «Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята…»

– А мама?

– Мама? Мама – свет в окошке,.. «Мама, мама, это я дежурю, я дежурный по апрелю…» – напевая, Кот поднялся и, чуть качнувшись, пошёл к окну. Прислонившись к оконной раме и глядя куда-то в сторону моря, Кот улыбается…

… Промозглый зимний вечер конца пятидесятых. Два подростка в коротеньких полупальто с поднятыми воротниками бесцельно бредут по городу.

– Послушай, Кот!.. – поёживаясь от холода, говорит один. – Может по домам? Жрать охота, а денег ни копейки.