Исаак Ландауэр - Параметры поиска

Время работало против него, положительные, в числе прочего обеспечившие ему умеренное процветание, свойства натуры, будучи невостребованными, постепенно отмирали, а самомнение, вера в собственную непогрешимость вкупе с лёгким презрением к «офисному планктону» медленно, но верно цементировали личность далеко не привлекательную. Молодой бизнесмен уже позабыл, что стремительному взлёту обязан был не одной только несгибаемости характера, но и весьма удачной конъюнктуре, сложившейся тогда в государстве, когда всякий мало-мальски качественный продукт или услуга в напичканной сырьевой валютой стране быстро превращался в золотое дно, из которого оставалось лишь без устали черпать, не забывая только вовремя делиться. Да и в самом деле, шутка ли – за несколько лет почти в буквальном смысле не ударить палец о палец ни разу, не знать ни графика, ни обязательств, ни усталости, а единственной проблемой справедливо почитать трудности сна: перманентно расслабленному организму отдых такого рода, видимо, почти уже перестал требоваться, так что нередко приходилось долго ворочаться, прежде чем морфей, наконец, одолевал. Впрочем, здесь его находчивый ум вскоре нашёл посильный выход: единожды в неделю, когда пробуждение, с каждым днём всё более позднее, достигало конца трудового дня, сон отменялся вовсе, и, прободрствовав часов сорок, Николай наконец-то действительно уставал – ровно настолько, чтобы с чистой совестью уснуть.

Во многом потому и женщин он поначалу предпочитал активных, из тех, что, умело распоряжаясь его деньгами, таскали их обоих по разным странам или хотя бы столичным клубам, барам и прочим кабакам. Тогда же выработалась у него привычка не замечать лёгкой фальши этого традиционно шумного любовного оркестра: дамы охотно клялись ему в верности, окружали нежностью и признавались в светлейших чувствах, но по части презренного металла, даже и будучи достаточно обеспеченными, придерживались тех принципов, что лучше бы эта грязь вообще не портила романтики отношений. В переводе на общедоступный язык это означало, что ни одна из них, кажется, не выложила из своего кармана и ста рублей, а если одалживала, к примеру, наличные, когда случались перебои со считыванием кредитной карты, то с неизменной педантичностью затем предъявляла к оплате соответствующий вексель. Бывало, что при слове «деньги» у них интонация менялась сильнее, чем во время оргазма, но эту странную, сугубо, к тому же, национальную черту Николай решил отнести на счёт пережитков сурового детства, тем паче, что большинство его знакомых, будучи существенно моложе, родились именно в период конца восьмидесятых – начала девяностых, то есть с молоком матери впитали ужас и отчаяние тех жутких голодных лет. Сам он тогда ходил преспокойно в элитную школу и недостатка в белках не испытывал, но признавать, что тебя откровенно местами пользуют тоже не хотелось, да и финансы, слава нефтяным фьючерсам, позволяли закрывать на это глаза.

Вообще же москвички, то есть ютившиеся в столице приезжие красотки, ему нравились. Ритм большого города, ускользающая в беспутстве молодость, бесконечные пробки и общий лейтмотив рвачества создавали уникальную атмосферу взаимопонимания полов, максимально приближенную к идеалу. На многочисленные свидания времени было жаль, события отличались стремительностью, постель всё чаще становилась не венцом, но стартовой площадкой отношений, когда, убедившись, что размер, качество и прочие интимные детали не подвели, можно было присмотреться к особи получше на предмет родства душ, общих интересов или хотя бы совпадения гастрономических пристрастий. Москва рихтовала контингент с расторопностью мощного конвейера, существовали уже целые касты, в зависимости от жизненной позиции, то есть терпения и средства достижения благополучия: одни по старинке снимались в клубах, другие, блюдя политес, искали постоянного содержателя, третьи, наиболее способные и дальновидные, прежде всего озадачивались половой независимостью, устраиваясь на настоящую работу и посвящая себя до поры карьере. На последних спрос был велик, хотя бы оттого, что предложение традиционно оставалось весьма ограниченным, да и купить их за выданное «на прокат» дорогое авто и заграничную поездку не получалось – не для того барышни пробивали себе дорогу в офисе, чтобы превратиться в доступных нетребовательных шлюх. Еще имелась, конечно, золотая молодёжь и просто коренные жительницы, но эта капля в море товарно-денежных отношений на общую картину повлиять явно не могла, ютясь по закрытым клубам или каким-нибудь вопиюще интеллектуальным кафе, где лепили на лоб стикеры с надписями, сражались в ассоциации и обсуждали очередную трендовую книгу трендового автора на трендовую проблематику. От таких Николай бегал так, что позавидовал бы и заяц на утренней пробежке, ядрёная смесь недюжинной эрудиции – покуда в руках есть планшет, абсолютного концентрированного знания – чего угодно, но опять же в тандеме с планшетом и весьма посредственного секса – разве что хоть тут злосчастный девайс отправлялся ненадолго под подушку.