Наталья Усанова - Рассказы из провинции

А ещё она просто дико устала от всего-всего, что произошло с ней и её семьёй за последние несколько лет.

То же самое было и с другими людьми, а, может, и ещё хуже, после развала Союза. Ей, однако, повезло. Вся семья её теперь здесь, в России, хотя и продолжает оставаться в подвешенном состоянии. Она последней из семьи выбралась оттуда, из солнечного Таджикистана, где прожила почти всю свою жизнь, за исключением нескольких лет учёбы в институте лёгкой промышленности в Костроме. Там же, в Средней Азии, ушла на пенсию. Что же теперь будет здесь? – трудно угадать. Во всяком случае, уже не так опасно.

Последние годы ей приходилось быть в постоянном нервном напряжении, в переживаниях за своих детей: сына и дочку. Успела и сына женить, и дочь выдать замуж и отправить их в Россию. Дочку – к сводной сестре на Урал, а сына – к родной тётке по матери сюда, в Питер. Мужа она тоже отправила, к сыну.

Сама бы уехала раньше, но была тяжело больна мать, и за ней требовался уход. Ухаживала до последнего мгновения. Похоронив, продала с грехом пополам её квартиру (квартиры были государственные, продаже не подлежали, но она знала, что все тайком продают их), и с деньгами снарядила мужа и отправила в путь. Он в дороге деньги отчасти растерял, отчасти его «почистили» таджикские таможенники, так что, слава Богу, добрался к сыну хоть живой. Теперь они там сидят без денег, голодают. Сын снял дом в каком-то садоводческом товариществе и – ни «тпру», ни «ну». Их туда не прописывают, гражданства не предоставляют, а без этого ни на какую работу не устроишься. Как хочешь, так и выживай.

А ей-то самой пришлось ещё надолго задержаться. Она пыталась продать свою квартиру. Шикарную и по местным меркам, и по её понятиям. Трёхкомнатную, но за счёт широкой, просторной, как веранда, лоджии, и просторного балкона на противоположной стороне дома, – её можно было считать четырёхкомнатной. Квартиру она получила, как специалист при областном правительстве. Это была высокая оценка качества её работы. И теперь ей было жалко просто так бросать жильё. К тому же, отправив с мужем все сбережения, она осталась без средств на проживание: теперь ей не на что даже лепёшку купить, не то, что билет на поезд или самолёт.

В отчаянии она ходила по знакомым с просьбой, чтобы те помогли найти покупателей, но толку от этих хождений не было никакого. Те тоже были русскими и сами искали покупателей на свои квартиры. А в последние недели количество знакомых намного уменьшилось: они уехали в Россию, побросав свои жилища со всем содержимым.

Наконец, однажды, возвращаясь от давнишней подруги, тоже не уехавшей пока в Россию, которая покормила её немудрёной едой из манной каши и арбуза, она шла по улице, понурив голову, в раздумьях о завтрашнем дне. Был уже вечер. Глаза её стали плохо видеть из-за « куриной слепоты», наступившей от недостатка витаминов. И вдруг её кто-то окликнул:

– Полина Васильна!

По акценту она поняла, что это нерусский человек. Откуда он знает её? – застучало в голове. Последнее время она остерегалась таджиков: кто их знает, что у них на уме? После развала государства многие из здешних почувствовали себя «хозяевами», которым всё позволено. Вплоть до того, чтобы изгонять русских из своей страны. Выживали не только их, но и людей других национальностей. Озверевшие молодчики распоясались до предела: били стёкла в квартирах, орали, чтобы русские уматывали отсюда, нередко избивали и убивали людей. Для запугивания не гнушались ничем. Было страшно. Очень страшно. Но особенно страшно было тем людям, которые сумели продать квартиры. Она боялась искать покупателей, но и жить было уже совсем не на что. Из вещей, всё что можно было, она уже продала.

Полина Васильевна вгляделась в окликнувшего: среднего роста, плотного сложения мужчина – таджик в красивом тёмном костюме, при галстуке, лет тридцати, не больше. Нет, не знаком он ей.

– Полина Васильна, Вы меня не узналь? Помните: моя голова сильно болел, я спать не мог, а Вы полечили моя голова, и она теперь не болит. Я теперь сплю ночью. Очень хорошо сплю. Спасибо болшой Вам!

У Полины Васильевны была способность снимать головную боль, и она раньше иногда помогала людям.

– А-а-а, вспомнила. Тагир, кажется?

– Тагир-Тагир.

– Тагир, тебя совсем не узнать! Ты стал солидным! Поправился! А я тебя помню: ты такой худенький был, как тростиночка!

– Да… Тогда худой был. А теперь я женился. У меня два дети есть: малчик и девочка.

– Это хорошо. Поздравляю тебя!